Танцы на стеклах - 2

значит навсегда разрушить нашу дружбу.

   К тому же, нам с Китом пришлось бы встречаться тайно, а

все тайное все равно становится явным. Я боюсь

представить реакцию Эдварда. Если бы он узнал, что я с кем-

то встречаюсь… он бы отправил меня в закрытую школу для

девочек, где я бы окончательно свихнулась и никогда бы не

поступила в Йель.

   К счастью, мой изверг-отчим сейчас на другом конце света

— очередной военный долг перед страной. Дни, когда он

уезжает — настоящий праздник для меня.

   Воздух пропитан свободой. Мне кажется я не иду, а порхаю

над землей, без конца улыбаясь, встречаясь с друзьями, зная,

что не буду ни за что наказана.

   Я могу надеть все, что захочу, и никто не осудит меня за

милое короткое платье, или за обтягивающие спортивные

шорты. Мне всего шестнадцать. Все мои подруги такие

женственные и красивые. Да и джинсы надоедают мне, к

тому же, сейчас лето.

   Будь воля Эдварда он бы окутал меня паранджой и посадил

на цепь. Но все это выдало бы его маме, поэтому мой отчим

никогда не принимал кардинальных воспитательных мер.

   Я никогда не расскажу маме о том, что он со мной делает.

Она может бесконечно догадываться, знать о том, что он

строг и несправедлив ко мне, но она не знает всей правды.

   И я не позволю узнать. Зачем? Это разобьет ей сердце. Она

не сможет одна, без мужчины. Я слишком хорошо знаю маму.

Она из тех женщин, что ни дня в своей жизни не были

одиноки. Слабая, постоянно нуждающаяся в твердом

мужском плече. И если папу она любила, и была с ним по

велению сердца… то с Эдвардом все было иначе. Это просто

какая-то больная потребность. Тянет на властных мужчин,

которые все должны брать в свои руки.

   В том числе и мое воспитание.

   Я не могла осуждать маму ни в чем. С тех пор, как пропал

папа, я знаю: она живет прошлым. Знаю, что она до сих пор

тайно посещает группу поддержки для тех, кто потерял

близких. И на каждом из этих собраний, она говорит о папе,

вспоминая самые счастливые дни в своей жизни, которые

навсегда утрачены.

   Она натягивает на свое измученное лицо улыбку, и

возвращается домой, к Эду… ей так проще. Ей кажется, она

любима, а жесткое воспитание дочери, будет мне лишь на

пользу. Ее папа воспитывал в строгости, поэтому она не

видит в этом ничего плохого.

   Я бы тоже не видела. Эдвард был бы прекрасным отчимом,

хоть и строгим… если бы не перешел границ.

   — О чем ты задумалась? — лукавая улыбка касается губ

Кита, когда он слегка толкает меня в бок. Машина резко

тормозит, и я выхожу из транса, вычеркивая Эдварда из

мыслей.

   Он вернется через неделю. А значит… я могу выдохнуть.