Танцы на стеклах - 2

упираясь пятками в ягодицы. Джаред рычит в мои губы, когда я

нахожу его член и сжимаю в ладони.

   — Моя голодная малышка. Ты будешь снова умолять меня

остановиться, — его язык проникает в мой рот, и я сама не

замечаю, как вновь тону в нашем танце. Время летит, и все

вокруг кружится, когда мы наслаждаемся друг другом по всей

квартире, сметая все лишнее на своем пути. Пока не

добираемся до кровати, где Джаред доводит меня до криков и

стонов, и первобытного наслаждения, которое каскадом

накрывает все тело. Так больно и сладко, что простыни под

нами рвутся, и я вообще не понимаю, как кровать выдерживает

наши дикие «танцы».

   — Согрелась, маленькая? — тяжело дышит Джаред,

прикрывая глаза. Уже почти рассвет, а это значит…что я

просто дождусь пока он уснет.

   — Обожглась, — мурлычу я, покрывая поцелуями его лицо.

   — Мне всегда будет тебя мало, — я знаю, что это последняя

фраза, которую он произнесет сегодня. Которую он скажет

мне. Джаред быстро погружается в сон, и я понимаю это по его

ровному и спокойному дыханию, по тому, как он слегка

дергается во сне.

   Хочу ли я оставлять его?

   Никогда.

   Но нужно это сделать, потому что наше счастье не бывает

вечным. Я уже знаю, каково это поверить ему, и обжечься. И не

только в постели. Обжечься так, что чуть не спалить дотла всю

душу…

   Нужно быть просто сильнее своих желаний. Мое тело еще

долго будет нуждаться в его ласке, но я… справлюсь.

   Он знал. Он все знал. И сегодня он сказал, чтобы сделал все

это снова. Украл бы меня, совершил бы те ужасные поступки.

Он фактически признался, в том, что я в любой момент я снова

окажусь на цепи или в маске в Анмаре.

   До рассвета я наблюдаю за Джаредом, рассматривая черты

его лица. Хочу запомнить его таким. Мой целый мир. Моя

жизнь.

    Я не могла уйти без этого воспоминания. Мне нужен был

наш последний раз. Без боли. Без драк и криков. Хочу знать,

что он любил меня тоже. Хочу помнить не только боль…

   Сумасшедший, непонятный. Безудержный. Неукротимый. Я

люблю его так сильно, но никогда не смогу принять то, что он

сделал со мной, и сделает снова, если останусь….

    Калейдоскоп событий мелькает перед глазами, пока я сквозь

пелену слез смотрю на него. Мы слишком разные,

несовместимые, как свернувшие с орбиты полюса. Между нами

бесконечная пропасть невысказанных обид и боли. Его мир

никогда не станет моим. Я знаю, я была… видела воочию.

    Моя минута слабости истекла.

   Все так, как должно быть. Джаред должен знать, что у всех

поступков есть цена… пусть, другая девушка, которую он

полюбит, не испытает того, что испытала я. Может быть, наша

история научит его быть осторожнее, в следующий раз. И

беречь чувства, а не разбивать их на осколки…

   Я делаю то, что запланировала, и замираю у кровати. Взяла у

него футболку и штаны… черт возьми, сейчас это неважно.

   Неужели это все? Я вижу его в последний раз? Взгляд

отчаянно цепляется за родные и жестокие черты лица. Я знала,

что будет больно, но осознано пришла. Но сколько бы раз я не

бежала от него, от нас, в глубине души я знаю, что Джаред

навсегда останется в моем сердце, как неотъемлемая часть

меня самой…. Его имя на моей коже, кровавыми буквами в

моей душе. Меня ломает изнутри, когда я кончиками пальцев

касаюсь его волос, борясь с желанием остаться, прижаться. Это

невыносимо…

   Не в силах больше терпеть боль в груди и жадно ловить ртом

воздух, я резко разворачиваюсь. И ухожу, ухожу из его

квартиры не оборачиваясь. Ни одна слезинка не проливается,

пока я еду в такси с болтливым водителем.

   Я сажусь на кровати дома. Холодной, идеально ровной, не

помятой, видя перед глазами образ наших рваных простыней.

   Все кончено. В очередной раз….

   Джаред

   Просыпаться одному для меня — привычное дело. Но сейчас

ощущение пустоты рядом воспринималось не, как обычно,

неправильно.  Я не должен быть один.

   — Мэл, — хриплым, спросонья голосом зову я, протягивая

руку. Соседняя подушка холодная и пустая. Поднимаю голову,

оглядываясь вокруг. Солнечный свет заливает спальню

золотистыми лучами.

   Ни одной вещи Мэл. Словно прошедшая дикая

сладострастная горячая ночь была лишь моим сном, вызванной

болезненной тоской по моей девочке.

   Ее нет….  Ушла — понимаю с особенной ясностью, прогоняя

остатки сна, рывком скидывая одеяло.

   Нет смысла надеяться, что Мелания в ванной или на кухне

варит нам кофе. Она снова сбежала. Ее отсутствием дышит

опустевший дом, остывшая кровать, мое замершее сердце. Ей

не нужно оставлять мне посланий, чтобы я понял,

почувствовал, осознал, что она затеяла, чего добивалась.

    Я понимаю, черт возьми, не могу осуждать ее. Я знал, что

она вела свою игру, как только увидел в спортзале. Какая

смешная месть. Женщины — непостижимые создания.

   — Зачем, melegim… — бормочу себе под нос, взлохмачивая

волосы, опускаю ноги на пол, и дергаюсь от острой боли,