когда я увидел ее впервые. Единственная моя слабость, самое
безумное желание. Моя зависимость, у которой есть имя.
Даже, если пройдут годы, десятилетия, ничего не изменится
для нас. Мы не станем лучше. Счастливее. Не способны, не
умеем. Видимость счастья — фальшивка обертка. Если она
хочет, то может попытаться, но я не хочу, не умею…. Я дал ей
достаточно времени. Этот год вымотал меня, довел до предела.
И если она не придет сегодня сама, я перестану играть роль
кающегося негодяя, который смиренно ожидает прощения.
Спустя час ожидания, я выбрасываю очередной букет в урну,
решив сегодня никому его не дарить, и собираюсь уже уходить,
когда вижу приближающегося ко мне Амира. Меня охватывает
дурное предчувствие и еще не оформившееся ощущение
крушения всех моих надежд. Я не жду хороших новостей. Амир
мог позвонить, передать отчет на электронную почту, но, если
он явился лично, значит есть причина. И она мне не
понравится.
— Привет, Адам, — приветствует меня Амир. Мы пожимаем
друг другу руки, и я не могу не ощущать исходящее от него
напряжение.
— Почему ты здесь? — нахмурившись спрашиваю я.
— Есть разговор.
Мы идем в ближайшее кафе, где Амир без всяких
предисловий передает мне свёрнутый лист бумаги.
— Это от Мэл, — поясняет Амир, мрачно глядя мне в глаза.
Я застываю, не решаясь взять и развернуть послание. — Она
раскрыла меня. Умная девочка. — добавляет он, словно я сам
не знаю.
— Что там?
Амир удивленно вскидывает брови.
— Ты думаешь, что я читал?
— Нет, конечно….
Качаю головой, чувствуя себя глупо. Беру листок, ощущая,
как бешено в груди колотится сердце. Черт, как мальчишка, но
ничего не могу поделать с охватившим меня волнением. За
целый год это первая весточка от Мэл. И даже, если в письме
сплошные проклятия, я все равно почти счастлив.
Однако моя эйфория длится недолго. Буквально до момента, когда я читаю первые строки.
Что, б..ь? Что за бред?
Сжимаю письмо в кулак, яростно играя желваками. Понимаю
взгляд на старого друга, но тот сразу отводит глаза. Грудь
прожигает мрачное подозрение, царапнув когтями по сердцу.
— Что за х..я, Амир? Какая новая жизнь еще?
— Я хотел передать тебе лично, чтобы убедиться, что ты не
натворишь снова дел и проявишь благоразумие….
— Ты не про письмо, же. Нет?
— Нет, — отрицательно качает головой Амир, и внутри меня
все холодеет. Усмехаясь, провожу рукой по волосам, взъершив
их.
— Ты издеваешься, да?
— Нет, я хочу, чтобы ты правильно все понял.
Амир достает из кожаной папки файл с какими-то
документами. И несколько фотографий, которые кладет на
стол перевёрнутой стороной.
Я поднимаю их одну за другой, ощущая, как меня охватывает
ледяная ярость и тупое болезненное отчаянье.
именно об этом. Каждое фото с каким-то смутно знакомым
типом, который то держит ее за руку, то обнимает за плечи.
Закрывая глаза, я пытаюсь прогнать картинки того, что
осталось за кадром, того, что он еще с ней делает.
— Адам, ты же понимаешь, что это должно было однажды
случится. Мелания — молодая красивая женщина. Целый год
прошел. Ты причинил ей много боли, и я считаю…
— Мне похер, что ты там считаешь! Ясно? — ледяным
вибрирующим от ярости голосом спрашиваю я, пригвождая
Амира к месту свирепым взглядом. Хочется крушить все
вокруг, но я сдерживаю себя из последних сил. Месяцы,
проведенные с английскими снобами, дают о себе знать. —