Читаем Танкист на иномарке. Сценарий полностью

С Юга противник фактически заблокировал наступление 4-ой Армии, но с Запада наша разведка нащупала брешь. С целью дезорганизации обороны Вены и предотвращения ее полного разрушения вашему батальону надлежит немедленно начать рейд в западном направлении, войти в город и овладеть его центром, занять круговую оборону и ждать подхода основных сил. По пути следует всячески избегать столкновений с противником. Для усиления батальона в ваше распоряжение выделяется три Самоходные установки и 80 десантников. Приказ понятен?

ЛОЗА

Так точно, товарищ генерал-полковник.

КРАВЧЕНКО

И вот ещё что. На каждый танк взять с собой по два БК и по два ящика трофейного шоколада. Остальной провиант найдете сами.

ЛОЗА

Есть взять по два ящика шоколада. Нам "на бабушкином аттестате" не привыкать.

(старается сдерживать улыбку)

КРАВЧЕНКО

Как говоришь? …"на бабушкином аттестате"?

(по-доброму усмехается)

НАТ. ОПУШКА ЛЕСА ВЕЧЕР.

Вечер. Расположение 1-го батальона 46гв.ТБр. На решетке одного из танков лежит тулуп. На тулупе стоит патефон и играет, рядом лежат пластинки. Идёт подготовка к рейду в тыл противника. Вдалеке слышны редкие выстрелы и разрывы. Вокруг танков кипит работа: со Студебеккеров на танки разгружают ящики, из них тут же достают пеналы со снарядами, часть вскрывают и передают для укладки в танк, 2-й БК укладывают на броню в ящиках, ставят дополнительные баки топлива, по ящику шоколада. Лейтенант Голубев прикидывает куда поставить второй – не получается… За погрузкой наблюдают Лоза, Саша, Данильченко, КУЛЕШОВ.

ТИТРЫ:

8 апреля 1945 года. За день до рейда в тыл противника.

К стоящим офицерам подходит Голубев и обращается к Лозе

ГОЛУБЕВ

Товарищ капитан, Разрешите обратиться к товарищу старшему лейтенанту?

ЛОЗА

Разрешаю, обращайся.

ГОЛУБЕВ

(обращаясь к Саше)

По второму ящику шоколада взять не получится. Места на броне не хватает.

САША

Значит берём по одному.

(Обращаясь к Лозе)

Верно, командир?

ЛОЗА

Приказ был центр занять. А провиант добудем на месте.

ГОЛУБЕВ

Понял.

(отходит в сторону своего взвода и на ходу отдаёт команду)

Шоколада грузим по одному ящику!

На заднем плане кипит работа. Танк, на котором на решетке играет патефон. Рядом стоит БЕССОЛЬЦЕВ и, увидев Колю Радина, который копошился у трофейного мотоцикла, просит его подойти.

БЕССОЛЬЦЕВ

Коля! Подь сюда.

Коля Радин оставляет свои дела и идёт к Бессольцеву.

Командиры рот и комбат Лоза, держащий в руке травинку, смотрят на часы. Данильченко прикладывает часы к уху, потом трясёт и прикладывает снова…

ДАНИЛЬЧЕНКО

Подводят склянки…

ЛОЗА

(выбрасывая травинку)

Ладно, механиков на отдых и заканчивайте сборы. Я к Комбригу.

Командиры рот понимающе кивают и идут к танкам, Лоза разворачивается и уходит.

У танка с патефоном на броне стоит Коля Радин и Бессольцев, собирающий патефон. Музыка уже не играет.

БЕССОЛЬЦЕВ

На вот,..

(достаёт из тулупа патефон с пластинками и протягивает Коле)

…пригляди за техникой, пока мы к фашисту за шнапсом сбегаем.

КОЛЯ РАДИН

(на ломаном русском с югославским акцентом)

Вы не волновайтесь, я за него как свой мотоцикл сберегать буду.

Коля Радин берёт патефон и уносит его, Бессольцев провожает его взглядом и проверяет крепление груза на танке.

Саша и Григорий Данильченко чуть отстали от Кулешова. Саша тихонько напевает: …и ждёт меня где-то моя Лизавета… Мимо них проходит Коля с патефоном.

САША

Николай, погоди.

Коля Радин останавливается. Саша подходит к нему, достаёт из кармана гимнастёрки письмо-треугольник и кладёт сверху патефона.

САША

Будет почта – отправь на родину ласточку.

Коля Радин кивает и уходит. Саша и Данильченко идут дальше.

ДАНИЛЬЧЕНКО

Сон мне сегодня приснился нехороший. А сейчас вот часы встали…

(неуверенным движением поднимает руку)

САША

Гриша.

(остановившись и глядя в глаза)

Я сам каждый раз боюсь, а когда в драку втянешься – уже не до страхов.

(пауза, на полтона ниже)

У меня тоже дома мама, сёстры и … Чему быть – того не миновать.

ДАНИЛЬЧЕНКО

Так-то оно так.

САША

(кивая в сторону блиндажа Комбрига)

Я с училища нашему командиру завидую. Так, что для меня вопрос участия в этом походе давно решен.

(подбадривающе подмигивает)

Григорий Данильченко понимающе кивает и, продолжая с Сашей идти к своим танкам, проходят мимо Бессольцева.

Коля Радин укладывает патефон с пластинками в люльку мотоцикла. Из-под пластинок, выскальзывает Сашина фотография, с оборванным уголком и закопченными краями. Коля пытается разглядеть лица на снимке, но мужская фигура неразборчива…

ИНТ. БЛИНДАЖ КОМБРИГА ВЕЧЕР.

Комбриг Михно за тесаным столом наливает в стакан чай. Ставит чайник в сторону и делает глоток из стакана. На пороге появляется Лоза.

ЛОЗА

Разрешите войти, товарищ комбриг!

МИХНО

Заходи капитан.

Лоза входит в блиндаж, слегка нагибая голову. Михно ставит на стол начатый стакан горячего чая.

МИХНО

Чаю хочешь?

ЛОЗА

Спасибо, как-нибудь в другой раз.

МИХНО

Что там с приготовлениями?

ЛОЗА

Заканчиваем, товарищ подполковник.

(достаёт из полевой сумки два листка и протягивает Михно)

Николай Михайлович, я вот ведомости принёс на передачу денег семьям погибших. И очередной рапорт Ионова.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии