Танкист из штрафбата

А Саня, не теряя времени, открыл трансмиссию и стал проверять последовательно все узлы и механизмы.

Иван со злой веселостью скомандовал:

– Рядовой Деревянко, ко мне!

Тот подошел с недовольным лицом – оторвали от дела.

– Вот, Саня, этот гад, между прочим, из 2-й роты 505-го батальона.

– Уже видел, 124-й номер на броне, – хмуро отреагировал механик. – Раскатать бы этого вояку в папирус… – И спросил по-немецки, обращаясь к пленному: – А танк номер 123 у вас есть?

Хорст кивнул – есть такой.

– Это танк лейтенанта Вильгельма Зиммеля? – продолжил допрос Саня.

Хорст удивился и подтвердил: да, именно его, и поинтересовался, откуда им известно это имя.

– Вы все у нас на крючке, – по-русски ответил Деревянко.

А Хорст поспешил добавить:

– Танк лейтенанта Вильгельма Зиммеля стоял рядом с моим…

Деревянко понял и тут же отреагировал:

– Что ж ты, бл… немецкая, сразу не сказал!

Ребята рассмеялись. Баграев положил руку Сане на плечо:

– Вот бы тебе подарок был…

Деревянко повернулся к Ивану, вздохнул порывисто:

– Командир, я все слова позабывал, скажи этому гаду, зачем мне нужен этот Зиммель…

– Объясню, – согласился Иван и после паузы, медленно и с расстановкой, начал:

– Ваша 2-я рота стерла с земли деревню этого парня. Деревня называется Большая Драгунская… И когда ты, Хорст, уничтожал дома, Зиммель на своем танке давил его брата и бабушку. А вот он смог убежать! Зиммель догонял его на танке. Ты помнишь деревню Большая Драгунская?

Даже сквозь копоть на лице немца стало видно, как оно побелело. Ланге порывисто вытер капли пота:

– Нет, я не помню эту деревню. Их было много. Это война… Я был контужен…

Иван достал из пакета фотографии казни лейтенанта-танкиста, показал Сидорскому и Деревянко:

– Глядите… Нашли у него в сумке.

Кирилл взял фотографии, его передернуло, он поспешно, словно это были сгустки крови, протянул их Деревянко.

– Зверье, куражились, живьем закапывали парнишку, – глухо сказал он.

Родин глянул на ребят: мрачные, посуровевшие лица их не предвещали ничего хорошего. Дай команду – тут же кончат немца, без канители.

– Комбриг приказал отвести пленного к разведчикам. Они с ним быстро разберутся… Саньке, пожалуй, поручать не буду, – усмехнувшись, сказал Иван. – Еще шлепнет по дороге. Пойдешь ты, Руслан, как его старый знакомый.

Он протянул Баграеву командирскую сумку Ланге.

– Понял, командир.

Минут через двадцать Руслан вернулся и доложил Родину:

– Товарищ лейтенант, передал командиру разведроты из рук в руки.

– Фотографии показал?

– Показал.

– И что он сказал?

– Сказал, что для таких у них есть специальный вопросник.

Иван подумал, что и сам бы поговорил с пленным по техническим характеристикам немецких танков, тактике боя в различных ситуациях и огневому поражению наших танков. И, пока начальник разведки сообщит результаты допроса в докладной записке вышестоящему штабу, а оттуда в обобщенном виде поступят рекомендации, жернова войны прокрутятся, и что-то будет упущено, что-то придет несвоевременно. Как и все младшие командиры, Родин не любил штабных офицеров, конечно, прекрасно осознавая, что без управления войска не могут действовать грамотно.

А еще уже с равнодушием подумал о пленном лейтенанте. После разведчиков он попадет в особый отдел, а там фотографии казни танкиста очень могут стать для него скорым приговором. Отведут подальше от дороги и шлепнут.

На самом деле после допроса особистом бригады Ланге отправили в штаб танкового корпуса. А принцип был один: чем дальше от передовой, тем больше шансов остаться живым. Со своей саксонской хитринкой немец смекнул, что для русских он, обладающий важной информацией, весьма ценен. А информация эта была о нескольких «Королевских тиграх» в составе 505-го батальона тяжелых танков.

Хорст тогда почему-то сравнил себя с бутылкой, которой в голову-пробку болезненно вкрутили штопор… Так же мучительно, с громким хлопком, ее теперь вытащат. Тактика поведения бывшего командира взвода теперь была такой: дозированно сливать из этой «бутылки» сведения, которыми он обладал. Информация о «Королевских тиграх» действительно пригодилась: то, что рассказал Хорст, а также показания других пленных легли в основу специального приказа по фронту.

Через какое-то время в числе первых военнопленных Ланге вошел в образованный еще в июле 1943 года Национальный комитет «Свободная Германия» и даже стал членом этого комитета. К концу декабря Хорст переметнулся в учрежденный для офицерского состава «Союз германских офицеров». Там он быстро вошел в число приближенных главы Союза генерала артиллерии Вальтера фон Зейдлиц-Курцбаха и генерал-фельдмаршала Фридриха Паулюса. А спустя несколько месяцев, 17 июля 1944 года в составе 57 000 немецких солдат и офицеров в колонне прошел по Садовому кольцу и другим улицам Москвы.

Усиленный паек – кашу и хлеб с салом, которым их накормили с утра – он запомнит на всю жизнь.

Глава тринадцатая

Наступление по каким-то ведомым только генералам причинам отменили. Противники перешли к обороне и, держа нос по ветру, теребя разведку, начали оценивать силы и возможности друг друга.