Танки в спину не стреляют

Танки начали уходить к своей позиции на правом фланге, освобождая обзор. Соколов поморщился, слишком далеко они встали на высоте, спуск пологий, но из-за разницы высот расстояние увеличивается. На излете снаряды будут терять свою силу. Надо спускаться ниже, прячась за остатками строений. Он прижал бинокль к глазам, чтобы прикинуть, куда будет отступать противник. Но чуть не застонал: по шоссе в их сторону перло на всех скоростях немецкое подкрепление – тяжелые «тигры», больше десятка машин, пока еще казавшихся вдалеке крошечными. Они проберутся через лесок и усилят атаку легкой техники. У танкового подразделения внизу снарядов почти не осталось. Да и молодому командиру явно не хватает опыта – израсходовал весь боезапас, не уничтожив и половину сил противника, а теперь от безысходности кидается на верную смерть.

Вдруг внизу в густом дыму по левому флангу возникла вспышка. Снаряд впился в бок несущемуся на окоп «Ханомагу». Самоходка! «СУ-76» на гусеничной платформе выскочила из-за дымовой стены и выстрелила снова – мощный снаряд разбил гусеницу в задней части наступающей PZW II, да так, что тяжелую машину крутануло со всей силы, дуло выписало полукруг и уткнулось в борт соседнего танка. Пехота тотчас поддержала атаку, заухал из окопа миномет, пулеметные точки принялись поливать свинцовым дождем периметр за силосной траншеей. Немецкие танки попятились.

– Мельница, у вас там самоходка бьет слева? Прием!

– Да, ее в дыму из-за горящих танков не видно.

«Какой молодец командир “сушки”, – похвалил Соколов про себя неизвестного танкиста. – Все делает грамотно, уходит под дымовую завесу, сделав выстрел, и с другой стороны выныривает, чтобы не угадали немцы, где его встречать ответным огнем. Сразу и не поймешь, что сражается единственная машина». Ему вдруг в голову пришло решение, что устраивать почти в лоб перестрелку над головой пехоты не самый лучший вариант тактики. У него всего семь машин, роту без запаса снарядов можно не учитывать. Пехота и самоходка держат оборону, но сколько они уже отстреливаются, не начиная контратаку. Немцы поняли, что силы Красной армии на исходе, поэтому так нагло и предпринимают одну попытку за другой атаковать противника и уходят назад при малейшем усилении сопротивления. Изматывающая тактика, которая заставляет красноармейцев тратить драгоценные патроны, расходовать силы, а в это время к немцам спешит мощная поддержка. И тогда ослабевших пехотинцев и танкистов можно будет взять голыми руками. Пускай немцы думают, что и с советской стороны пришло подкрепление. Десятки танков, а не семь. Надо разделиться и поддержать те позиции, что уже есть, ведя огонь с закрытых позиций. Усиленная стрельба создаст впечатление, что периметр поля окружают и немецкое соединение оказывается в огненной ловушке. Пока его рота будет передислоцироваться, разбиваясь на боевые группы с отдельными направлениями, он со взводом Успенского отвлечет на себя внимание атакующего противника.

– Слушай мою команду! Рыжиков, уходите на крайнюю позицию по левому флангу за мельницу. Вместе с самоходкой продолжаете держать оборону под прикрытием дымовой завесы. Усильте дым, дымовые гранаты на бортах есть?

– Так точно, товарищ командир, есть. Приказ принял, выполняю.

Три танка развернулись и запетляли между деревьями, чтобы незаметно для противника спуститься вниз. Местность с перепадами высот, пыль и дым от боя прикроют их маневр. А для немцев будет неожиданностью, когда силы одинокой «СУ-76» поддержит меткий танковый обстрел.

– Логунов со своим взводом совершает такой же маневр по правому флангу. С крайней позиции не выходите в лобовую в поле, там «тигры» идут с шоссе через лес. Немцы не должны вас увидеть раньше времени, сидите на опушке и прикрывайте роту без боеприпасов.

– Есть, товарищ командир! – прогудел родной надежный бас.

– Василий Иванович, – это уже Соколов говорил не в эфир, не для всех. Только своему экипажу, – ты прикрой там этих зеленых парней, совсем командир растерян. Я пересяду к Успенскому в машину, чтобы с высоты видеть периметр. Отсюда все как на ладони.

– И вы тоже у немцев как на ладони, осторожней, Алексей Иванович, – мягко попросил снизу Бабенко, который напряженно вглядывался вниз.

Там на поле начиналась новая атака. Первой линии танков удалось подобраться совсем близко, две машины уже начали обход траншеи. Пехотинцы отчаянно сопротивлялись, закидывая под днище бутылки с зажигательной смесью. Взрыв! Гусеницы «Панцера» беспомощно заскребли снег, перемешанный с мокрой землей, танк дергался, вибрировал, но не мог больше тронуться с места, заливая все под собой горящим топливом. Граната! Еще одна! Какой-то смельчак кубарем влетел в просвет между гусениц, швырнул связку гранат и прыгнул в силосную траншею, полную грязи и снежной сырости. Взрыв гранат вырвал траки, обуглил днище. Немецкий экипаж в черных куртках в ужасе бросился спасаться через люк, но стрелки встретили их градом из пуль. Изрешеченные пулями тела рухнули следом за красноармейцем в траншею.