Танки в спину не стреляют

…По боковой колее мчался танк комбата, он сам стоял, высунувшись из люка по пояс, и своим мощным зычным голосом оповещал о победе в этом бою:

– Ура! Ура! Давай, танкисты! Вперед!

Ему вторили сотни голосов, в том числе и голоса экипажа Соколова, сливаясь в один мощный победный хор.

Глава 7

– Сокол, Сокол! Я Филин! Требуется помощь третьему батальону срочно, в пяти километрах прорыв в линии атаки. Исходная в квадрате восемнадцать. Ориентиры – «мельница» и «силосная яма». Как понял меня? Прием!

– Слышу тебя, Филин. Выдвигаюсь штурмовым отрядом из семи танков. Две «тридцатьчетверки» с повреждениями, нужна ремонтная бригада. Прием!

– Действуй, мы по окраине села уходим к восточному фасу линии наступления бригады в поддержку наступления.

Алексей уже разворачивал карту, где были нанесены координаты военных действий. Квадрат восемнадцать – совсем рядом, если идти лесной дорогой, а если свернуть на проселочную между двумя деревеньками, то в два раза длиннее окажется маршрут. Время поджимало, и он решил, что стоит пройти через лес, хотя там можно напороться на засаду или остатки разбитых танков. Только он ведь не один, с ним отважная рота танкистов, семь ловких «Т-34». И, конечно, проверенный боями экипаж командирского танка.

– Бабенко, короткая! – объявил Алексей в ларингофон. – Пять минут передышки.

Надо прийти в себя после боя, сделать глоток воды. Экипажи вдохнут свежего воздуха после тесного железного нутра танка, заполненного пороховыми газами. Машины, конечно, оборудованы вентиляторами, которые начинают работать при ведении огня. Да только сконструирован танк не для удобства танкистов, а для ведения эффективного боя. Все детали должны работать на победу, а свежий воздух или больше пространства внутри танка – это роскошь. Ею пришлось пожертвовать для того, чтобы создать «Т-34» легкими, юркими, но при этом с мощной пушечной системой.

И самому Алексею нужен был перерыв, чтобы с помощью карты представить себе местность, куда они выйдут, обогнув лес. В искусстве танкового боя важна как импровизация, так и подготовка. Пускай даже и не знает он, какие силы противника ждут его роту. Только выстроить направления атаки, пути для отступления, сектора обстрелов командир должен заранее. В пылу сражения для этого нет времени, да и в качающейся картинке панорамы из зеленоватого пластика не рассмотреть все нюансы.

Квадрат восемнадцать оказался бывшим колхозным полем на границе нескольких деревенек, за которые сегодня бился танковый батальон. Квадрат здания мельницы, рядом траншея, куда сваливали силос, высокий холм на противоположной стороне участка, какие-то постройки. Как раз к ним они и выйдут по лесной дороге, оказавшись за спинами у танковой роты и взвода пехоты, которые действовали на этом участке.

– По машинам!

Танкисты, затушив самокрутки, убирая в стороны фляжки с водой, застучали сапогами по бортам «тридцатьчетверок». Соколов уже был внутри, натягивал шлемофон, проверял связь.

– Говорит Сокол. Командиры экипажей, идем по лесной дороге на западное направление, деревня Сычи, квадрат восемнадцать на границе поселений. Взводные, назначьте наблюдателей и доложите обстановку!

В то время когда командир выслушивал доклады взводных, пулеметчик Руслан Омаев застыл по пояс в открытом люке. В таком положении наблюдение можно вести лишь на марше, когда нет опасности атаки противника, но сейчас ему было не до правил. Чуткое ухо парня уловило звуки выстрелов. Конечно, они раздавались со стороны линии немецкой обороны, там гремели зенитки, ухали минометы, грохотали выстрелы танковых пушек. Адский оркестр звучал в отдалении, перекрывая звук «тридцатьчетверок». Но парня привлек знакомый сухой стрекот пулемета, не такое это оружие, чтобы различить за пять километров среди грохота батарей и пушек. Да и стрелял он нервно, слишком редко, отрывисто, явно в паузах стрелок тщательно прицеливался. Чем ближе подбирались танки, тем явственнее он слышал его сухое стучание и даже был готов поклясться, что, судя по резковатому жесткому звуку, работает именно немецкое оружие. Руслан крикнул вниз:

– Алексей Иваныч, где-то немец строчит из пулемета, вот прямо метров сто до него осталось. Дайте-ка бинокль, я присмотрюсь.

Руслан навел резкость в приборе, направил окуляры в сторону источника звука и чуть не вскрикнул от возмущения. Лесная дорога резко обрывалась в паре сотен метров, переходя в пологий пригорок. На самом краю, замаскированный свисающими старыми березами, застыл «тигр». Из-за снаряда, попавшего в его заднюю часть чуть выше гусениц, все жидкости, в том числе и запас топлива, вылились на примятый гусеницами снег. Но экипаж внутри был жив, крутился прибор наблюдения со стороны пулеметчика, тот, тщательно прицеливаясь, простреливал советские позиции внизу у конца спуска.

– Ах ты урод! – Омаев легко спрыгнул в танк, схватил две гранаты из боезапаса, крикнул командиру: – Там немец стоит, по нашим внизу бьет прицельно из пулемета! Я сейчас.