Танки в спину не стреляют

– Спасибо. – От добрых слов парня на лице девочки расцвела улыбка, и собака благодарно залаяла. На ее гавканье из-за двери показалась голова в белой косынке с красным крестом. Фельдшер медпункта, который разместили в огромной брезентовой палатке, нахмурилась и строго сказала:

– Девочку немедленно на осмотр, а собаку забирайте. У нас здесь все карболкой промыто, сангигиена.

Тася вскочила на одной ноге, в глазах заблестели предательские слезы. Девочка зашептала Николаю:

– Заберите ее, пожалуйста, хотя бы на время. Умоляю! Мне ее деть некуда, я как выздоровею, сразу заберу ее! Она умная, она мины чует и фрицев!

Во взгляде девочки было столько мольбы, что Бочкин не смог сказать «нет», лишь молча угукнул и покосился на Норку, которая в волнении крутилась волчком у входа в палатку.

– Норка, служить, свои. – Тася обняла навострившую уши лохматую охранницу и прошептала в ухо: – Миленькая моя, помоги танкистам, они хорошие. Потом я тебя заберу, потерпи немножко.

Норка заскулила, лизнула хозяйку в острый носик и, опустив печально хвост, подошла к Бочкину. Тот снова изумился – надо же, все поняла! Тася, вся в слезах, со всхлипом махнула рукой – идите, идите быстрее! И сообразительная Норка затрусила на сильных лапах по дороге назад, к выезду с кирпичного завода.

Там Николай получил нагоняй:

– Младший ефрейтор Бочкин, тебя одного ждем! – загремел зычный голос командира танка. – Стрелковый батальон, две роты саперов, рота танков – и все одного Бочкина ждут! В люк быстро!

При виде заскочившей вслед за Колькой на борт «Т-34» собаки у командира орудия даже слов не нашлось, он только выразительно сплюнул и тоже исчез в проеме. Внутри Колька виновато объяснил:

– Я Тасю, девочку, проводницу нашу, в палатку санпункта снес. Из-за нас ее ранили. Собаку пришлось забрать, ее врач не пустил, там у них все стерильное.

Но башнер головы не повернул на его оправдания, только буркнул:

– Наблюдение по правому флангу, Бочкин!

Логунову сейчас было не до нравоучений, срочный приказ комбрига Тенселя: «Военному соединению из танкового батальона, вспомогательной роты саперов и стрелкового батальона выдвинуться в квадрат 12.7 для оперативного сооружения лежневки. Лейтенанту Соколову с тремя танковыми экипажами обеспечить прикрытие колонны в обход заминированного поля по дороге в направлении Щедрина». И Соколов, и командир танкового отделения понимали, что, пока немцы отступают, растянувшись по проселочным дорогам отдельными группами, пока не укрепились на новых пунктах обороны, их надо атаковать. Быстро, неожиданно! Поэтому так торопит командир с возведением переправы, чтобы ночью выстелить бревнами путь и за завтрашний день нанести по противнику новый разгромный удар. Все силы комбриг бросил на постройку гати. Сотни людей выдвинулись к топи, чтобы укладывать связками бревен деревянное полотно лежневки, которое выдержит проход нескольких десятков «Т-34». А прикрытие дороги до населенного пункта приходится вести малыми силами, рассчитывая на то, что противник не решится при отступлении, да еще и ночью атаковать.

Но на войне танкисты привыкли всегда быть начеку, за любым поворотом может оказаться враг. Особенно нужно быть осторожным в ночном рейде. Интуиция, слух, зрение – все обострено во время марша между черных полей. Сегодня встречи с врагом Соколов ждал как никогда, внутри горело желание воздать по заслугам каждому рядовому или офицеру вермахта, не мог он забыть и простить то, что увидел в лагере смерти на болотах.

Три танка: 018 – экипаж командира роты, 031 под управлением Христо и 003 опытного сержанта Ивана Королева – все из роты лейтенанта Соколова, рассредоточились по дороге. Одна машина впереди, вторая прикрывала правый фланг, идя параллельно с колонной, и третья «тридцатьчетверка» завершала марш. Со стороны минного поля атаки можно не остерегаться, земля нашпигована взрывными устройствами, укрытыми сверху тонким слоем снега. А вот слева в любой момент может появиться какая-либо опасность или ПВО противника может открыть огонь – до линии немецкой обороны меньше пяти километров.

Все танкисты в напряжении прильнули к приборам наблюдения, башнеры зависли в открытых люках, десятки глаз с тревогой высматривали в черноте ночи, не покажется ли среди зимних облаков брюхо штурмовика люфтваффе, не ждет ли засада со стороны лесной дороги. Трехтонки уже сворачивали одна за другой через безопасную колею в поле, которую лыжами проложила Тася перед встречей с «Ханомагом», когда в шлемофоне прозвучал голос Лаврова:

– Восемнадцатый, слышишь меня? Прием!

– Слышно, товарищ командир, прием!

– Броневик, который девочку подстрелил, был на разведку заслан. Немцы до сих пор подтягивают свои соединения по рокадным дорогам. Воздушная разведка засекла автоколонну, отступающую под прикрытием пяти танков. Идут по главной автомагистрали, сейчас находятся на пути к Дворищам, на повороте на примыкающую дорогу. Им нельзя дать возможность дойти до штаба. Ставлю задачу уничтожить автоколонну, координаты 52.866795. Как понял?