Танго с ветром

Рита возвращается, ее колено расцарапано о камни. Она видит Соню лежащей перед раковиной на песке. Соня еще там, в прошлом, и Рита чувствует это. Чувствует звучание прошлого Сони. Это странно, но это так. Я бы никогда не стала писать это, если бы это не было именно так. Возможно, Рита никогда не смогла бы сформулировать свои ощущения в словах просто потому, что она никогда не задумывалась так глубоко, но ее шаги, выражение лица, осанка явно показывают, что она ощущает Сонино состояние.

— А знаешь, — говорит Соня, видя тень Риты, упавшую на песок и чувствуя энергию ее тела, — я только сейчас поняла почему.

— О чем ты?

— О своем. Понимаешь, моя мама умерла, когда рожала меня. И отец женился на мачехе. Я никогда не знала, что она мачеха. Она очень боялась, что отец бросит ее, и она играла, что она меня любит. Она хотела любить, но не могла. Нет. Даже не так. Она и любила, но умом. И я привыкла к этому. Я была уверена, что это и есть правильная любовь, понимаешь? И когда Вадик стал играть для меня любовь, я не могла ему не поверить. Мне не с чем было сравнить.

Рита молча садится рядом с Соней. Они вместе молчат. Молчат долго. Даже видно, как шипастая тень раковины удлиняется, а раковина медленно погружается в мокрый песок. И ветер треплет легкую бирюзу шарфика Сони. И Соня думает, что лучше всего было бы, если бы песок просто забрал у нее этот странный — нужный ли ей? — подарок.

Время тишины внезапно заканчивается.

Это происходит не по воле девушек, не по воле ветра или солнца. Просто мир подходит к очередной точке бифуркации и меняется, и время тишины сменяется другим временем.

Многие люди думают, что они существуют величинами в мире, воспринимая мир в качестве некоего контейнера, в котором появляются и исчезают существа и предметы, но это иллюзия. Правда в том, что нет ни контейнера, ни существ. Каждый из нас является одновременно и контейнером, и существом. Тело не заканчивается там, где мы думаем, что оно заканчивается, тело любого существа включает в себя все мироздание — океан, землю, деревья, всех зверей, всех людей, солнце, планеты, звезды, все прошлое и все будущее. Это странно, но это именно так. Каждый из нас лишь проявление бесконечного и вечного мира.

Если представить мир в виде велосипедного колеса, то каждый из нас будет не спицей в этом колесе, но всем колесом сразу. Время состоит из стопки таких колес. Бесконечное количество проявлений составляют поток реальности.

И в такие моменты, когда становится видно, как тени движутся по песку, это отчетливо понятно.

Мир входит в другое состояние, и это побуждает Риту произнести:

— А знаешь, мне помогло. Будто бы и впрямь я выбросила кучу всякого дерьма. Даже дышать легче!

— Так ты и выбросила же, — флегматично произносит Соня.

— Какая красивая. Откуда? — спрашивает Рита, глядя на раковину, погрузившуюся до половины в песок.

— Джонни подарил. Завез меня в центр моря и достал ее со дна бездны.

Соня продолжает созерцать раковину, как будто в ней есть ответ на вопрос, как будто этот ответ спасет Соню от неизбежного. Песок не поглотил ее, а значит, придется Соне принимать решение.

— Да ладно? — Рита недоверчиво поднимает брови. — Разве тут водятся такие? Это же с Красного моря!

— Нет. Тут такие не водятся. Он купил ее на бульваре. И признался мне в этом.

— Странный поступок.

Соня соглашается.

— Странный. Моя сломанная нога начинает ныть от таких вещей.

— Почему? Он же просто подарил тебе раковину. Красивая история. Сувенир. Не более. Знак того, что ты ему нравишься.

— А зачем? Чего он хочет?

Соня смотрит на Риту так, будто Рита знает ответ. Но Рита не знает ответа. И море плещет на берег белую пену, волны становятся сильнее. К вечеру они всегда сильнее. Куски пены вылетают далеко за кромку, отделяющую мокрый песок от сухого. Граница отмечена бахромой из водорослей, перышек, камешков и кусочков раковин.

Надо уходить. Всегда надо чувствовать, когда пора уходить. Надо любить время ухода. Не стоит дожидаться, когда тебя попросят. Лучше быть хозяином своего ухода.

Глава 25 Демон Джонни

В ангаре не так жарко, как на улице. Тем более работает вентилятор. Муха играет в игру на мобильнике, и однообразные звуки надоедливы.

Джонни причесывается перед зеркалом, бриолинит волосы. Он продумывает вечер. День прошел по плану. Хотя Джонни и не знает, чем занята Соня, но это не важно. Важно, что она взяла раковину, внутрь которой Джонни поместил своего лазутчика. Невидимого лазутчика. Троянская раковина. Красивая раковина, которая не даст Соне не думать о нем, о Джонни. И ему нужно, чтобы она думала, чтобы она пыталась понять, что все это значит — так он поселится у нее в голове и начнет там жить. Затем, освоившись там, лазутчик начнет раскладывать динамит, чтобы в нужный момент Джонни мог нажать красную кнопку. Зачем? Зачем он это делает?

Низачем. Просто так. Это победа. Одна из побед. Можно идти к победе, терпя лишения, а можно просто идти от победы к победе. Какая разница, чем ты решил занять свое время? Этот путь ничем не хуже других.