Танец времени

"Более кровавый чем что - нибудь Вы когда-либо видели," Белизариус согласился. "Или я когда-либо видел — или чей - то когда-либо замеченный. Две самых больших армии когда-либо собирались в истории, стучащей друг в друге поперек не больше чем двадцати миль фронта. И Malwa будет стучать, Морис. Вы можете убедиться, что Связь даст тот заказ прежде, чем монстр отбывает. Безотносительно, будет требоваться эта римская армия, сохраненная в ее клетке, и не способное прибыть после того, как это."

Хрюкавшее хихиканье Мориса даже имело немного реального юмора. Не очень, конечно. "Но никакие причудливые требуемые маневры. Ничто, что действительно нуждается в изогнутом мозге Белизариуса. Только крепкий, бесхитростный Морис Фракии, как центурион Библии. Говоря одному, приедьте, и он cometh. Говоря другому, пойдите, и он goeth."

Белизариус улыбнулся, но не сказал ничто.

Морис хрюкал снова, видя улыбку. "Хорошо, я могу сделать это, конечно. И я соглашаюсь, что это помогло бы много иметь Agathius здесь. Он может управлять всем остальным, в то время как я командую на линиях фронта."

* * *

Третий заказ, который он дал Ashot, несколько дней спустя, как только он прибыл.

Больше в пути ряда заказов, фактически. То, за кем из них Ашот хотел следовать, будет зависеть от ... это и это.

"Изумительный," сказал Ашот, после того, как Белизариус закончил. Короткая армянская кольчуга обменяла знакомый взгляд с Морисом. Тот, который перевел более или менее как: какие грехи мы передавали быть данными такого молодого сумасшедшего для командующего?

Но он не разглагольствовал ни одно из этого. Даже обмен взглядами был больше в пути знакомой привычки чем что - нибудь действительно сердечное. Это не было, как будто он и Морис не были приучены к опыту, к настоящему времени.

"Я не очень сомневаюсь, что Kungas согласится," сказал он. "Таким образом я должен вернуться в течение месяца."

Белизариус поднимал бровь. "Это скоро?"

"Есть преимущества для работы так близко, как я имею с Персами, генералом. Я знаю по крайней мере два dehgans в Суккуре, кто знаком с ландшафтом, через который я должен буду пройти, чтобы достигнуть Kungas. Они будут вести меня, с готовностью достаточно."

"Хорошо. Сколько мужчин Вы хотите?"

"Не больше чем тридцать. Мы не должны столкнуться ни с каким Malwa, маршрут, который я буду брать. Тридцать будет достаточно, чтобы отпугнуть любых бандитов. Больше только замедлил бы нас."

* * *

Ашот и его небольшой отряд уехали следующим утром. После того, Белизариус возвратился к рутине осады.

"Я ненавижу осады," он прокомментировал к Calopodius. "Но я скажу, что они не требуют многого в пути мысли, как только все успокоилось."

"Не подразумевая никакого нарушения, генерала, но если Вы думаете, что Вы ненавидите осады, я приглашаю Вас пробовать писать историю об одном. Грамматика и риторика могут только сделать так много."

* * *

Антонина смутила при сообщении в ее руке. Она пробовала помнить, чувствовала ли, в любое время в ее жизни, она когда-либо такие противоречивые эмоции.

"Это - самое нечетное выражение, которое я могу когда-либо не забывать видеть на вашем лице," Ousanas размышлял. "Хотя это действительно напоминает мне, немного, выражения я однажды видел на лице молодого греческого дворянина в Александрии."

Остановка в течение времени, в то время как она пробовала разобраться в ее чувствах, Антонина, бормотала: "Когда Вы когда-либо знали греческих дворян в Александрии?"

Глядя, она видела, что Ousanas улыбался. Та безмятежная небольшая улыбка, которая была всегда небольшим смущением на его лице.

"Я вел различную жизнь, Вы знаете. Я не всегда сковывался к этому несчастному небольшому африканскому болоту в горах. В том случае там были несколько — молодежь представляла себе себя философ. Я показал ему иначе."

Бездельничая на соседнем стуле в салоне Антонины, Ezana хрюкал. Он не взял никакого нарушения, конечно, в шпильке Оузанаса о Axum. Частично, потому что он использовался к этому; частично, потому что он знал от опыта, что единственный способ иметь дело с шпильками Оузанаса состоял в том, чтобы игнорировать их.

"И именно это вызвал специфическое выражение на его лице?" он спросил скептически. "Я думал бы один из ваших разрушительных логических ответных ударов — для которого мир видел не равный, с тех пор Socrates, просто оставили его ошеломленным на его невежество."

Ezana был, не сутулятся непосредственно, когда это прибыло в шпильки — или превращение должным образом красной фразы, впрочем. Оузанас высветил быструю усмешку в признании, и затем пожал плечами.

"Увы, нет. Мое опровержение пошло пока по его голове, что затопляемый подросток понятия не имел во всем, что я потрошил его, умно разговор. Нет, специфическое выражение прибыло не пять минут спустя, когда курьер прибыл, перенося новости, что отец парня умер в Constantinople. И это он унаследовал одно из наибольших благосостояний в империи."

Он указывал пальцем на лицо Антонины. "То выражение."

Она не знала, смеяться ли или хмуриться. В конце, она сумела сделать оба.