Танец тюльпанов

— Возможно, тебе стоит установить замок на эту дверь. Ты будешь чувствовать себя в безопасности. Любой может зайти в твой дом со стороны обрыва, пока ты плаваешь.

Хулия знала, что он прав. Можно же носить ключ как ожерелье или браслет, совсем как в спортивном зале.

— Так и сделаю, — решила она, возвращаясь к наблюдению. Мозги все еще кипели. К ужасу дня примешивалось горькое послевкусие, оставленное Олайсолой.

— Что творит этот идиот? Они же его заметят, — возмутилась Хулия, увидев, что кто-то подобрался слишком близко к водяной мельнице.

Одолжив у нее бинокль, Чема наблюдал несколько мгновений.

— Это не из наших. Таких толстых у нас нет… Смотри-ка, дверь открыта. Он вышел из мельницы. Наблюдает. Наверное, он один из охранников, о которых говорила Сестеро.

— Это хороший знак. Если он наблюдает, значит, есть за чем.

Со стороны грунтовой дороги, ведущей из Артеаги, послышался шум машины. Освещенный фарами густой тростник скрывал ее до тех пор, пока она не затормозила рядом с мельницей.

— Черная «Ауди Q7», — сказал Чема и вернул ей бинокль.

Хулия быстро ее заметила. Из машины вышли двое и направились к зданию, обменявшись несколькими словами с толстяком. Вскоре в окнах загорелся свет. Он отражался на воде, которая терпеливо ждала, пока откроются заслонки и активируются шестерни мельницы. Если бы они не сидели в засаде в кустах, вооруженные до зубов, она бы решила, что это прекрасное зрелище.

— Есть новости на постах? — раздался голос командира по рации.

— Нет.

— У нас ничего.

— Ничего.

Ответы разборчивые, никаких помех. Повернувшись к Хулии, Чема щелкнул языком.

— Впереди долгая ночь.

— А Рауль? — Хулия нахмурилась. Татуировщик не ответил. Ему достался наблюдательный пункт на пляже Лайда, неподалеку от устья. Он должен был первым заметить лодку наркоторговцев.

Чема включил микрофон.

— Лайда, прием.

Молчание.

Полицейские встревоженно переглянулись.

— Внимание, Лайда… Лайда. Все в порядке?

Рауль не отвечал.

Хулия без труда представила себе дюны, погружающиеся в темноту, и волны, разбивающиеся о берег. Ее напарник должен быть там, затаиться среди тростников, чтобы дать сигнал, которого они все так ждут. Она надеялась, что с ним ничего не случилось. Иногда рации сбоят, вот и все.

— Тебе нужно было отправить кого-то вместе с ним.

Чема шумно вздохнул.

— Легко говорить. Сколько нас всего? Мы не ожидали, что здесь может быть опасно. Это почти в пяти километрах от мельницы… И скорее всего, мы паникуем на пустом месте.

— Лайда, меня слышно?

Ответа не было. Хулия беспокойно перебирала ногтями. Эта тишина ей совсем не нравилась.

— Кто-нибудь видит пляж Лайда со своего места? — раздался голос командира. Он тоже начал волноваться.

— Отсюда все выглядит тихо, — ответил женский голос.

Это была одна из сотрудниц подразделения. Хулия мысленно представила ее в монастыре Сан-Мигель-де-Эреньосар. С вершины этой острой горы открывается вид на все устье. В отсутствие вертолета, который не может летать ночью, так они надеются получить вид с воздуха, который позволит им обнаружить что-то интересное этой ночью.

Хулия еще раз просканировала территорию вокруг мельницы с помощью системы ночного видения. К толстяку присоединился второй охранник. Внутри здания горел свет. Дверь сарая была приоткрыта. Сомнений нет, сегодня все случится.

Внезапно загорелся зеленый огонек рации.

— На Лайда все спокойно, — это был голос Рауля. Чема с облегчением кивнул.

— Где он пропадал? — спросила Хулия.

Чема пожал плечами в темноте.

— Наверное, ходил пописать.

Вдалеке заухала сова. Это не единственное ночное животное. Над замком Артеага то и дело кружили летучие мыши, которых привлекали насекомые, роящиеся вокруг старого уличного фонаря на фасаде.

Ожидание затягивалось.

— Почему ты вернулся? — спросила Хулия. Она задавала себе этот вопрос с тех пор, как узнала, что Чема покинул Интерпол.

— Надоело. Много бумажной работы и мало действий. Я проводил весь день за компьютером. Работа для стариков.

Хулия прикусила язык, чтобы не сказать первое, что пришло ей в голову.

— Это была твоя мечта. Ты все бросил, когда тебе пришло предложение. Все.

Чема ответил не сразу. Не нужно уметь читать между строк, чтобы понять, что это «все» относилось к их роману. Четыре года отношений, выброшенные за борт ради работы, которую он теперь считает никчемной. Все планы совместной жизни, забытые за одну ночь.

— Сейчас не время, Хулия.

Она посмотрела на мельницу. Все было тихо, только охранники болтали возле двери.

— Нет, конечно, наше время прошло. Что случилось с тобой так резко? Я просто хочу понять… Был кто-то еще, да?

— Клянусь, что нет. Не было никого. Только моя работа. Я поставил все на нее. И проиграл. Думаешь, мне не жаль? — Он бросил на нее расстроенный взгляд, и Хулия едва сдержала слезы. Ей было неприятно признавать, что ее раны до сих пор свежи.

Луна робко выглянула сквозь облака высоко над Сан-Мигель-де-Эреньосаром, посеребрив пейзаж и лица обоих полицейских.

— Ты знаешь, сколько боли причинил мне?

— Я не думал тогда, что ты серьезно настроена. И я уже сказал, что сожалею.

Хулия сжала челюсти.