Танец тюльпанов

До нее донесся запах моря — свежий, терпкий, соленый. Где бы она ни была, Бискайский залив неподалеку. В воздухе чувствовался и другой аромат, более тонкий, едва уловимый. Каштаны? Орехи? Она попыталась различить его, но тут закружилась голова. Гул не затихал. Снова и снова… Она едва подавила приступ тошноты, и во рту остался горький привкус. Ей было больно, она была растеряна. Что стало с этой женщиной, которая может быть ее матерью?

Ей было страшно. Конечно, ей было страшно. Не каждый день тебя связывают по рукам и ногам, заклеив глаза и рот каким-то скотчем. К тому же ее терзал страх за судьбу той элегантной женщины, которую она едва успела увидеть на пороге. У нее было всего несколько секунд, чтобы разглядеть ее черты, услышать тембр ее голоса, но тем не менее они отпечатались в ее памяти. Была ли та, чье лицо она увидела перед тем, как ее накачали, ее настоящей матерью?

Сон развеял эти мысли, и Хулия снова провалилась в забытье.

* * *

Сколько часов прошло? Гул вернулся, а с ним и запах моря, но теперь к нему прибавились новые нотки, придававшие ему причудливый оттенок. Грязь. Хулия сразу поняла, что это означает. Дома такого не бывает. Вне зависимости от прилива, в Мундаке запах Бискайского залива никогда не имел такого оттенка. Там, где устье превращалось в открытое море, пахло только солью. Солью и водорослями во время сильного отлива, обнажающего подножие скал, — и лосьоном для загара летом. Но там никогда не пахло грязью. А это значит, что она находится там, где отлив оставляет после себя топи. Бог весть какая догадка, учитывая, что она связана, а во рту у нее кляп, но мысль, что она способна вычислить, где находится, слегка приободрила ее.

Какой-то звук насторожил ее. Гул по-прежнему не затихал, но ей показалось, что она слышала плач. Она прислушалась: ничего. Возможно, это был ее собственный стон.

Ей было больно.

К ушибам прибавились судороги от того, что она несколько часов пролежала в одном положении. Сколько времени прошло с момента похищения? Она подумала о Сестеро, Чеме, Айторе и всех остальных. Ее уже ищут или до сих пор не знают, что она пропала? Нет, конечно, они уже это поняли. А женщина — мать, — которую она так мимолетно видела перед нападением? На нее нахлынуло чувство бессилия. Если бы она приехала в тот дом на несколько минут раньше, она могла бы спасти жизнь Сары Карретеро. Всего получаса, а то и меньше, хватило бы, чтобы опередить убийцу.

Что он с ней сделал? Хулия без труда представила отвратительный финал, за которым через «Фейсбук» или какое-то другое приложение следят с нездоровым интересом десятки тысяч испуганных зрителей.

Это несправедливо. Смерть всегда несправедлива, а насильственная смерть — тем более. Но на этот раз это еще ужаснее. В чем так провинились эти женщины, что заслужили подобный конец? Разве их сердца не разрывались, когда их детей продавали тому, кто больше заплатит?

Во тьме этого неосязаемого мира снова раздался плач. На этот раз не было никаких сомнений. Этот звук шел не из ее горла.

Рядом кто-то был.

66

Пятница, 2 ноября 2018

— Поверить не могу. Этот ублюдок все это время водил нас за нос, — простонал Чема. Его глаза блестели от слез.

Сестеро нечем было возразить. Журналист дал им тысячу и один повод для подозрений. И они не сидели сложа руки, но он всегда опережал их.

— Аймар Берасарте прекрасно попадает под нарциссический характер, который мы приписываем Убийце с тюльпаном, — заметила Сильвия.

Было ясно, что она права. Журналист с «Радио Герника» — идеальная кандидатура. Он хорошо скрывался, но, к счастью, теперь он допустил ошибку благодаря своей любви к социальным сетям.

— Я не хочу исключать другие варианты, — сказала Сестеро. — Фотография делает его главным подозреваемым, но он мог ее от кого-то получить. Посмотрим, сможет ли Айтор что-нибудь выяснить.

— Тогда зачем он удалил ее сразу же после публикации? — возразила Сильвия.

Чема щелкнул языком.

— Клянусь, если этот мерзавец что-нибудь сделает с Хулией, я убью его, — прорычал он.

Сестеро отвела взгляд. Ей было неловко видеть его в ярости. Что случилось с флегматичным Чемой, поборником тонких методов Интерпола?

— Жаль, что он их не защитил, — пробормотала Сестеро, указывая на чертополох, висевший на двери фермы.

— Мы поймаем этого подонка, — заявил Чема, изучая следы на гравии. Он внимательно осматривал местность, делая подробный набросок в уме, и Сестеро знала, что он им пригодится. Пусть сержант плохо воспринимает приказы, но никто лучше него не разбирается в таких вещах.

— Ане Сестеро, — сказала она, прижимая телефон к уху. Тот только что завибрировал в кармане.

— Аймара Берасарте нет в Урдайбае, — не теряя времени, сообщил Айтор. — Он взял длинные выходные и уехал.

Сестеро негромко выругалась.

— Куда он собирался? Мы должны немедленно найти его. У вас есть его номер мобильного?

— Я уже звонил. Он вне зоны доступа. Коллеги говорят, что он отдыхает в Пиренеях.

Сестеро фыркнула и повернулась к Чеме.

— Какое совпадение… Журналист в Пиренеях, и у него не ловит телефон.

Щелкнув языком, Чем покачал головой.