Танец тюльпанов

«Да что с тобой такое? Успокойся. Ты просто забыла погасить свет, — продолжала она про себя. — Ты больше не занимаешься этим делом, оно не должно влиять на твою жизнь».

Но, конечно, это было не просто дело. На этот раз все гораздо сложнее. Кто-то убивает женщин, которые могут быть ее родной матерью. Наталия, Арасели, Чаро… Что, если женщина, которая родила ее в той холодной белой комнате в монастыре, уже мертва?

Хулия прикусила левую щеку. Нельзя об этом думать. У нее столько вопросов к матери, которой она не знала… На самом деле, не так уж много. Все сводится к одному: любила ли она ее?

Она медленно поплыла к берегу, не желая нарушать спокойствия моря, которое возмущал дождь, хоть и не сильно. А может, она так медленно гребет, чтобы никогда не попасть домой, где, как она опасается, мог затаиться злоумышленник?

Хулия ненавидела чувствовать себя подобным образом, ненавидела мысль, что кто-то может за ней наблюдать, ненавидела то, что на фотографиях жертв искала сходство с собой. Она устала от всего этого и боялась, что худшее еще впереди.

Мотив преступлений ускользал от нее. Хулия была уверена, что сестра Тереса скрывает какую-то информацию, которая может привести их к убийце. Ключи к делу в руках этой монахини. Жаль, что даже арест не сломил ее волю. Она тверда как камень, холодна как льдина. Криминалисты обнаружили частички ее кожи на подушке, и ей выдвинут обвинения в убийстве настоятельницы. Вскрытие также подтвердило, что смерть наступила в результате удушения.

Хулия добралась до берега. До дома было рукой подать. Всего несколько ступеней, вырезанных в скале, отделяли ее от того света, который нарушил ее ночное купание. Едва она вышла из моря, ее встретил ветер, и она поднялась по ступенькам, трясясь от холода. Раздвижная дверь, как обычно, была не заперта. Она так и не успела поставить там замок.

Ткань халата согревала, но только снаружи. Свет за окном слишком сильно выбивал из колеи. Она не желала в этом признаваться, но ей было страшно.

В гостиной было темно. Так было при каждом возвращении, но никогда раньше она не чувствовала паники при необходимости пересечь комнату, чтобы щелкнуть выключателем. В этот раз она не стала этого делать. Вытащив из ящика пистолет, она направилась вниз по коридору. В спальне горел свет.

«Ты оставила его включенным. Вот и все», — повторила она еще раз.

Тщетно. Она не успокоится, пока не осмотрит весь дом.

И тут в дверь позвонили. Она вздрогнула. Было совсем не поздно, стрелки часов еще даже не перевалили за восемь, но она никого не ждала.

Покалывание в животе усилилось. Ладонь крепче сжала рукоять пистолета. Указательный палец надавил на курок. Медленно тянулись секунды, в висках стучало.

Хулия тихонько подошла к двери, посмотрела в глазок и нахмурилась. Что она здесь делает в такое время? Необычный визит. Однако мышцы расслабились, когда она узнала коллегу.

— Привет, — сказала она, включив свет и открыв дверь.

— Вот как ты встречаешь гостей, — заметила Сестеро, кивнув на оружие в правой руке.

Хулия поморщилась.

— Ты застала меня врасплох. Я шла в душ, — попыталась оправдаться она.

Сестеро кивнула. Лицо ее было мокрым, как и волосы, которые перестали виться и спадали на плечи. С джинсовой куртки, которая плохо подходила для такого ливня, капало на коврик.

— Впустишь свою любовницу или собираешься оставить меня здесь навсегда? — весело спросила Сестеро.

— Конечно, извини, — Хулия посторонилась, пропуская ее, но перед этим бросила взгляд на улицу. Там никого не было.

— Как вода?

— Довольно прохладная, но неплохо. — Хулия не стала вдаваться в детали. Она знала, что это просто вежливый вопрос. Сестеро пришла к ней домой под покровом ночи не для того, чтобы спрашивать о температуре моря. — Подожди минутку, я принесу тебе что-нибудь переодеться.

— Не волнуйся, мне и так нормально.

Хулия только отмахнулась. Единственное, что занимало ее мысли, — необходимость как можно скорее приступить к осмотру квартиры. Первая остановка — ее спальня. Пистолет придавал ей уверенности, но мысль о том, что Сестеро рядом, успокаивала сильнее.

Она посмотрела под кроватью, за шторой… Никого.

Хулия вздохнула с облегчением.

Ванная комната, комната для гостей, кухня… Все в порядке. Никто сюда не заходил. Это радовало, но она также чувствовала досаду на собственную паранойю.

В конце концов, в опасности находится не она, а женщина, которая родила ее, — если только она уже не мертва.

Она вернулась в гостиную с толстовкой с эмблемой Федерации серфинга Страны Басков.

— Посмотри, подойдет ли. — Она протянула ее Сестеро. — Хочешь пива? Кажется, у меня есть в холодильнике.

— Нет, спасибо. Я за рулем.

— Не волнуйся, можешь переночевать у меня, если хочешь.

Сестеро покачала головой, снимая куртку.

— Только этого еще не хватало. Представь, как это порадует этого мерзавца с «Радио Герника»? Такой подарок.

Хулия улыбнулась, представив заголовок, и фыркнула.

— Он просто придурок. Но теперь, когда я больше не часть команды, поживиться ему тут нечем.