Танец с саблями

Снова дало о себе знать чувство голода - на этот раз вместе с абсолютно естественным желанием выпить. Майор проверил наличие бумажника, на всякий случай переложил отдельно паспорт и потянулся за ключами...

По дороге из номера в ресторан с ним ничего не случилось.

- Буэнас ночес... - Действующие лица и исполнители находились на сцене. Как пишется в пьесах: "явление восьмое - те же, и Виноградов".

Опять , как и прошлым вечером, было шумно, весело и накурено до головокружения... На этот раз тон задавал отчаянный публицист Пако Игнасио Тайбо - кумир либеральной испаноязычной интеллигенции и душа фестиваля.

Сидя во главе огромного, во всю длину ресторана, стола, он одной рукой отбивал такт, а другой темпераментно дирижировал сводным интернациональным хором собравшихся. Пели нечто озорное и чуть-чуть похабное, вроде русских частушек - это ясно отражалось на лицах и в жестах участников вечеринки.

За мелодией особо даже не следили: главное, чтоб получалось громко и выразительно...

- О, русский! Присоединяйтесь. - По мере продвижения от дверей видимость улучшалась - и первой выплыла из табачного дыма розоватая физиономия господина Юргенса.

- Айн момент! - Владимир Александрович поискал глазами недавнюю собеседницу:

- Бон суар, Дэльфин!

Француженка сидела поодаль, между двумя богемного вида соотечественниками и услышав приветствие майора ограничилась ни к чему не обязывающим воздушным поцелуем.

- Садись... - с бесцеремонностью пьяного немец потянул Виноградова за рукав. А когда тот сел на попавшийся рядом свободный стул, прошептал почти на ухо:

- Осторожно. Ни слова, понял?

- Нет, но я не хочу пива, старина! - отодвинулся Владимир Александрович.

Как раз вовремя, чтобы подоспевший официант услышал только эту его абсолютно уместную реплику:

- Сеньор?

Виноградов принял меню и попытался изобразить гурмана. Сделать это оказалось достаточно сложно - все названия были красивыми и вызывали обильное слюноотделение:

- Муй бьен! - похвалил майор неизвестно кого и горячее выбрал, сообразуясь в первую очередь с ценой.

Из выпивки он заказал "куба либре" покрепче, и оказался не одинок пользуясь случаем, немец тоже громко попросил себе ещё один ром с колой. Перекричать поющих ему не удалось, но расторопный официант понял, кивнул и скрылся куда-то в сторону бара.

Массовый гогот увенчал очередной куплет озорных астурийских "частушек"... Возбужденная публика все же решила дать себе передышку требовалось срочно утолить жажду, и пение сменилось бульканьем из десятка бутылок и дружным стекольным звоном.

- Ледиз энд кабальерос..!

Уже наполнивший вином свой бокал затейник Пако начал цветистый, многоэтажный тост на невообразимой смеси английского с испанским, и в этот момент Владимир Александрович увидел, наконец, "сладкую парочку": пресс-секретарь "Черной недели" и не в меру любопытная красавица Габриэла устроились, оказывается, почти напротив.

- О-ла! - помахал он им рукой.

Впрочем, любезное приветствие было истрачено впустую - итальянка и её приятель слабо реагировали на внешние раздражители. Судя по всему, обоим вполне хватало друг друга...

- Повезло парню! - позавидовал господин Юргенс. И был, очевидно, прав: мало того, что парочка слепилась в почти непрерывном поцелуе, так ведь и под столом прикрытые скатертью руки Хуана вытворяли черт знает какие манипуляции... Словом, поведение молодых людей оскорбляло общественную нравственность и будило в окружающих неукротимое желание присоединиться к групповому сексу.

- Сеньор!

Сначала принесли бокалы с кубиками льда, утонувшими в белом роме рядом с каждым возникла обязательная бутылочка не менее холодной колы... Вот оно, торжество демократии! Каждый мог разбавлять коктейль по своему вкусу.

Затем появилось само собой разумеющееся вино в бутылке с эмблемой "Каса Пачин" и только после - огромное блюдо, на котором среди невообразимого количества гарниров покоились мясные медальоны в соусе из винограда. Теперь только прямое попадание атомной бомбы могло бы оторвать Владимироа Александровича от приема пищи.

Народ снова запел - после паузы собравшихся почему-то потянуло на революционную романтику. Сначала со слезой исполнили "Бэлла чао!", потом "Команданте Че Гевара". Очень красиво получилось...

Немец пока даже не пытался восстановить контакт - наверное, для этого имелись веские причины, однако сидеть рядом и не общаться было бы неестественно. Поэтому Виноградов, дождавшись относительной тишины, поинтересовался:

- Эрих, простите! Пако Тайбо я знаю, ну ещё Даниэля Чеваррию, Мортена из Норвегии... А эти все - они тоже писатели?

- Писатели? Писатели... - неохотно кивнул господин Юргенс. - В морду дать некому - кругом одни пис-сатели!

...и шпионы с бандитами, хотел прибавить Владимир Александрович. Но сдержался, тем более, что принесли десерт и к нему требовалось заказать ещё чего-нибудь покрепче.