Танец с саблями

- Да что все об одном и том же! У меня тоже нет уверенности... И если уж на то пошло, это я играю на чужом поле - вы-то дома, верно?

- Ладно. Когда мы встретимся?

- Когда у вас или у меня возникнет такая необходимость. Хотя... - от табачного дыма и нервного напряжения начинала побаливать голова, пора было в душ и спать. Но в конце концов, он не был бы мужчиной, если хотя бы не попытался:

- Полагаю, официальная часть закончена?

- Да, пожалуй, - кивнула девушка напротив. Нельзя сказать, что она была красива, но определенный шарм, безусловно, присутствовал. Кроме того, сказывался элемент экзотики.

- Тогда, может быть, нам... - Виноградов не имел опыта флиртов с иностранками, поэтому отсутствие словарного запаса пытался компенсировать игрой глаз и мимикой.

Тем не менее, Дэльфин его поняла:

- Вы имеете в виду секс?

- В некотором роде, - неожиданно для самого себя смутился Владимир Александрович. Сказывалось воспитание - майор вырос в стране, где ещё лет пятнадцать назад импортные презервативы путали с жевательной резинкой, а слово "минет" писалось с мягким знаком в середине.

- В некотором роде... - задумчиво повторила незваная гостья. Странный вы народ, русские! Я же ясно сказала, ещё в самом начале и про астурийский сыр, и про расстройство желудка. Вы не поняли?

- Нет, - честно признался Виноградов. И глядя, как за Дэльфин закрывается дверь пробормотал, скорее для собственного успокоения сакраментальное:

- Не очень-то и хотелось...

* * *

Первым делом Владимир Александрович открыл форточку. Потом разделся до гола. Потом принял контрастный душ...

И только после этого почувствовал, что голоден.

Что бы там ни утверждали ученые теоретики, думать надо на сытый желудок. На часах было начало второго - не то, чтобы рано, но и не слишком поздно. В самый раз для легкого ужина по здешним фестивальным меркам.

И плевать, что голодный волк быстрее бегает! На то они, как говорится, и волки...

Виноградов достал из пакета свежее белье, и неожиданно понял, что все-таки беспокоило его в течение долгой беседы с француженкой. Телефон! Очаровательной Габриэле и её спутнику, прежде чем подняться в номер, необходимо было для приличия позвонить: а вдруг хозяин возьмет трубку? Но телефон молчал - и до, и после...

Владимир Александрович шагнул к аппарату и потянул за шнур. Так и есть: вилка вынута из розетки, а на шурупах белеют свежие следы от чего-то острого.

Вот ведь проказница! Неизвестно, насколько тщательно и профессионально Дэльфин обследовала номер в поисках чужих "закладок", но свою она явно оборудовать успела. Возвращение хозяина помешало привести все в рабочий вид, однако идеальных шпионов не бывает... Тем более, что отключенный телефон всегда можно обьяснить дополнительной защитой от прослушивания.

А если это не её работа?

Если, к примеру, до прихода девицы все уже так и было: молчащий аппарат, шнур за кроватью? Приготовлено специально для русского идиота, который непременно заметит непорядок и захочет поковыряться. Или даже просто сунет вилку в розетку, а там контактики замкнутся - и привет, рванет так, что мало не покажется! Кусочка пластида вполне хватит, если и не убить, то покалечить: ручки, ножки, глазки...

Сразу стало как-то зябко. Виноградов поежился, подошел к окну и закрыл форточку. Потом оделся, косясь на телефонный провод: сволочи!

С другой стороны - вряд ли. Гостья уверяла, что осмотрела все, а такую приманку она при всем желании не могла не заметить. И обязательно сунула бы внутрь свой любопытный женский нос...

Или нет? Может, обостренное чувство опасности, выработавшееся у Владимира Александровича за долгие годы ошибок, неудач и кровавых потерь давно уже преподается в полицейских академиях и разведшколах Европы? В качестве какого-нибудь обязательного курса - с математическими таблицами, картинками и тестами лучших психологов... Было бы обидно - за свой опыт майор заплатил слишком высокую цену. Да пошли они все! Виноградов решительным жестом воткнул телефонную вилку на место.

И ничего плохого, естественно, не произошло... Ожившая трубка ответила длинным, басовитым гудком. Владимир Александрович вытер тыльной стороной ладони пот со лба, потом обтер о штаны и сами достаточно влажные руки:

- Так твою мать... перемать... разэдак! - пусть слушают, козлы драные, как в извращенной форме поступает с их родными и близкими рассерженный русский человек.

Жаль, что только на словах... Виноградов опять отключил телефон, достал из кармашка сумки перочинный ножик и аккуратно отделил крышку розетки: вот она, малышка! Крохотная, красивая, с приличным радиусом передачи и главное - питается прямо от сети.

Владимир Александрович и сам предпочитал такие, но в период его частносыскной деятельности хорошая электроника стоила дорого... Поэтому и тогда, и после восстановления в органах приходилось довольствоваться моделями попроще.

- Ку-ку, мадмуазель! - зачем-то сообщил Виноградов радиомикрофону. Затем аккуратно отсоединил его, и с болью в сердце спустил в унитаз.

После чего, с чувством глубокого удовлетворения, восстановил телефонную розетку в первозданном виде.