Танец на тлеющих углях

В дверь позвонили. Женщина вздрогнула и проснулась. Посмотрела на будильник на тумбочке около кровати. Одиннадцать утра. О господи, кого это несет с визитами в такую рань? Она засиделась вчера с эскизами для детской книжки о добром драконе, думала поспать подольше, и неожиданный звонок разбудил ее. Она лежала, не двигаясь, надеясь, что незваный гость уйдет, но тот все не уходил и звонил – раз, другой, третий. Она поднялась наконец, натянула на себя халат и побрела в прихожую. Заглянула в глазок. Перед дверью стояла женщина со смутно знакомым лицом. «Кто?» – спросила хозяйка. «Из издательства. Просили передать материалы», – ответила женщина и для вящей убедительности подняла папку с бумагами. «Какие еще, к черту, материалы?» – бурчала хозяйка, открывая дверь.

Женщина вошла, протянула папку. Хозяйка взяла машинально, с недоумением всматриваясь в лицо курьерши.

– Кто вы? – спросила она, отступая назад. – Что вам нужно? Это… ты?

Больше ничего сказать она не успела. Курьерша нанесла ей удар кулаком в лицо, а когда она закрылась руками и вскрикнула, с силой толкнула в глубину прихожей и пнула ногой дверь. Звук захлопнувшейся двери был последним звуком, который услышала в своей жизни упавшая художница…

…Погибшую звали Елена Рубан. Работала она художником-иллюстратором в местном издательстве «Арт нуво». Она сидела на диване и смотрела на капитана Мельника широко раскрытыми глазами. А он, в свою очередь, смотрел на нее. Все было знакомо ему до последней детали. Раскрашенное грубо лицо – все той же помадой, французской, кричаще-красной…. Выстриженные пучками волосы. Витой шнур на шее. Все как и раньше. Те же злоба и ненависть убийцы…

Молодая, одинокая, веселая, хороший товарищ, как сообщили капитану Мельнику сослуживцы. Прекрасный человек, добрая, помогала, когда погиб муж, сообщила сестра Софья. Заплаканная, страшная, она смотрела на капитана Мельника и все время повторяла:

– Господи, за что?

Смерть – дело серьезное. С возрастом человек начинает понимать, что важно не только то, как ты жил, но и то, как умер. В смерти должны быть достоинство и покой. В смерти трех женщин достоинства не было. А было то, о чем стыдно говорить, о чем долго еще будут шушукаться соседи и знакомые. Убийца не только лишил их жизни, он лишил их чести и закричал на весь мир: «Шлюха! Дрянь! Грязная потаскуха!»

Убийца надругался уже над трупами, а это довольно необычно и с этим капитан Мельник в своей практике не сталкивался. Преступник не искал сексуального удовлетворения, убийства эти вовсе не носили сексуального характера. Убийца был нацелен только на уничтожение жертвы. Но он преследовал еще одну цель. Осквернение.

И действовал он по определенной схеме. Жертва сама впускала его в квартиру. Вероятно, они были знакомы. То ли каждый раз он применял некую безотказную уловку. Люди, как правило, доверчивы. Хотя знают, что доверять сейчас никому нельзя. И по телевизору стращают, и листовку даже выпустили городские власти – не открывать дверь никому! Ни сантехнику, ни страховщикам, ни даже полиции. Требовать удостоверение.

Внутреннее чутье подсказывало капитану Мельнику, что убийца немощен и слаб. Он не мог представить себе здоровенного мужика, раскрашивающего лица своих жертв. В этом ритуале заключалось что-то гадкое, мерзкое. И опыта у него тоже не имелось, казалось капитану. Убийство актрисы было его первым преступлением. Он создал стереотип и не собирался отступать от него. Двух женщин он задушил шарфами, которые, скорее всего, принес с собой. Третью – витым шнуром – таким связывают портьеры, тоже прихваченным с собой, – ни к чему в квартире он не подходил. Наверное, у преступника закончились шарфы…

И злоба! Он подыхал от злобы! Капитан Мельник представлял себе, как он с силой тычет губной помадой в лицо жертвы, размазывает ее, оставляя ошметки краски. Захватывает пряди волос и срезает их ножницами, бросает на пол и топчет ногами…

Большинство серийных убийц, как правило, сексуальные маньяки. Здесь же налицо какая-то другая мотивация. Чем-то они ему не угодили, эти женщины. Чем-то они перед ним провинились. Что-то объединяло всех трех в глазах убийцы. И что-то объединяло их с ним. И это «что-то» необходимо найти…

Капитан Мельник знал, как трудно поймать убийцу, не имеющего ничего общего с жертвой, который действует по лишь одной ему понятной логике. Если его и ловят, то чаще всего случайно.

Сестра третьей жертвы, рыдая, рассказала, что Леночка помогала ей, когда погиб ее муж, военный летчик. Два года назад. И теперь снова горе в семье. Она убеждена, что никого у Леночки не было – она бы узнала первой. Не было, не встретился. Сейчас трудно найти хорошего человека. Невозможно…