Танец на тлеющих углях

– Знаю! Кузнецов – нормальный мужик. Колька Астахов пожестче, у него брат в бизнесе, знает он эту кухню. Классовый боец против денежных мешков.

– При чем тут классовый боец? Ирина уверена, что он ее подозревает.

– Он всех подозревает. В убийстве мужа всегда в первую очередь подозревают жену. И наоборот, сам знаешь.

– Знаю.

– Ты рассказал ей?

– Да. Теперь она считает, что Григорьева убил я. Она не верит, что я имел дело с другим человеком.

– Глупости, – сказал неуверенно Алик.

– А ты бы поверил?

– Я бы поверил! – бодро ответил Алик и задумался. – Не знаю… – добавил через минуту.

– То-то. Красивая схема получается. Меня нанимает муж, я знакомлюсь с подозреваемой, соблазняю ее, камера пишет, муж вызывает меня для разборки, и я его… – Шибаев резко взмахнул рукой.

– А мотив? Не вижу мотива!

– Мотив… Ну, испугался или от неожиданности. Он стал меня оскорблять, и я не выдержал… Можно и другой найти, если поискать.

– Григорьев в такой ситуации никогда не стал бы встречаться с тобой один на один. Может, у тебя оружие есть. Он же не дурак.

– Григорьев вообще со мной не встречался!

– Я знаю. Это гипотетически. Они еще не знают о тебе?

– Я бы не сидел здесь с тобой, если бы знали.

– Да… Кузнецов нормальный мужик. Если поговорить с ним?

– Прийти с повинной?

– Ну… почему бы и нет?

– А как, по-твоему, нам с Ириной вместе идти каяться или мне одному подсуетиться? Чтобы меньше дали? И кино прихватить в качестве вещдока!

– Ши-Бон, не сердись. А что ты сам об этом думаешь? Кто…

– Тот, кому выгодно. Жене выгодно, ты сам сказал.

– Ты ей веришь?

– Не знаю. Они плохо жили, его любовница ожидала ребенка и он хотел развода. Все в струю. Хотя сначала она говорила, как все у них замечательно и он ее никогда не бросит. А теперь оказывается, он хотел развода и даже нанял адвоката. Кстати, твоего дружбана, Пашку Рыдаева. Мне она не очень верит. Долго рассказывала, как ей было плохо. Зато сейчас все очень хорошо. А бизнес она, скорее всего, продаст партнеру мужа, который уже бьет копытом. Три года назад погиб третий совладелец банка, помнишь, ты рассказывал, и оставшиеся тут же выкупили бизнес у вдовы. Сейчас история повторяется.

– Она считает, что ты мог убить?

– Считает. Или делает вид, что считает.

– И… что?

– И ничего. Обрадовалась, что нас теперь двое… с мотивом, как ты говоришь. Это облегчает ее участь.

– Но ведь полиция о тебе ничего не знает!

– Пока не знает.

– Думаешь, она тебя…

– Алик, это от нее не зависит. Когда начнут прессовать, вспомнишь и то, чего не было. Я ее шанс, понимаешь? Шанс выскочить из этой истории с минимальным ущербом, разве что репутация пострадает, но это можно перетерпеть, за это срок не дают. Мои пальчики в спальне и гостиной, как только я попаду к ним в руки, все станет ясно. Убийство резонансное, давно у нас в городе не убивали банкиров. Кроме того, если проведут обыск, то найдут наш договор с полной информацией о частном детективе вплоть до расценок. Удивительно, что еще не нашли.

– Откуда там видеокамера?

– Ирина говорит, муж поставил, записывать их любовные игры. Клянется, что ее несколько лет не включали, интерес пропал.

– А кто же ее включил? Мужа не было дома несколько дней…

– Он мог включить перед отъездом. Это такая штука с датчиком движения, рассчитана на двадцать часов работы. Любое движение – и пошла запись. Можно снимать немерено. Понимаешь, если твой Астахов увидит это кино… Я ставлю себя на его место. У него классовое чутье, как ты говоришь, он не ушел к брату в бизнес, он мент, волкодав, а я? Я в его глазах последняя сволочь, из тех, кто позорит контору, занимается дешевым бизнесом и путается с женами клиентов. И которому ничего не стоит замочить этого самого клиента.

– Послушай, а этот… икс, лже-Григорьев, он ведь не случайный человек! Ты спрашивал Ирину?

– Спрашивал. Она говорит, что не знает никого похожего. Но мне показалось… Не знаю! Согласен, Алик, это был не чужой Григорьеву человек.

– Ты знаешь, Ши-Бон, если он пришел к тебе открыто, показал личико, то не похоже, чтобы он задумал что-то. Ведь не в гриме же он явился, без бороды и усов. Прокололся?

– А как еще он мог со мной договориться?

– По телефону.

– Я не беру заказов по телефону.

– Так строго, да? А если бы он позвонил и сказал, что занят, ни минуты свободной нет и вообще уезжает в командировку, вышлет все данные по электронной почте, а деньги на банковский счет, ты что, отказался бы?

– Не отказался.

– То-то. Ты же теперь его всегда сможешь узнать.

– Сначала найти его надо.

– А откуда там взялась полиция?

– Это не вопрос, Алик. Полиция – дело техники. Позвонил, допустим, человек, сообщил, что гулял с собакой, услышал шум в доме соседа и как социально-озабоченный позвонил.

– Ирина не знает?

– Откуда? Ей вообще ничего не говорят. Только спрашивают.

– Как… она?

– Плохо. Плачет, жалуется. Боится Астахова. Говорит, все время звонят знакомые, лезут с соболезнованиями, лопаются от любопытства. Завтра похороны, полгорода привалит, всем интересно.

– Ты пойдешь?

– Нет.