Танец на тлеющих углях

– Послушай, Сашок, а если такой расклад – Григорьев попросил этого… Икса нанять детектива! Понимаешь, сам попросил своего хорошего знакомого, друга, которому можно довериться по причине острой нехватки времени. Тогда понятно, почему Икс засветился – он ничего не замышлял, он просто выполнял просьбу приятеля.

– В таком случае он должен был уже давно прийти и признаться. И не выключать мобильник. За все это время он мне ни разу не ответил. И сейчас та же история, я набирал его номер несколько раз. Он появился и исчез, оборвав концы, а ведь всегда возникают вопросы, которые нужно обсудить с клиентом. Это говорит тебе о чем-то или нет? А вот с мордой – прокол. Не знаю, почему он засветился. Вернее, есть пара мыслишек. А так… задумано вроде ничего, грамотно.

– Ши-Бон, а ты не думал, почему он вышел на тебя? – спросил вдруг Алик. – Случайность?

– Думал. Вряд ли случайность. Им нужен был паленый мент, на которого можно навешать всех собак. Показательный тип, способный на все, который докатился до мокрухи.

– Убийство выгодно жене, – сказал Алик и поднял указательный палец. – В первую очередь. И партнеру. Во-вторую. А тебя… в качестве козла отпущения. Может, есть еще какие-нибудь заинтересованные лица, родственники, наследники. Какой-нибудь мистер Икс. Одним ударом убираются и Григорьев, и Ирина. Когда вылезет, что ты… что вы… одним словом…

– Спутались! – подсказал Шибаев. – Давай не стесняйся.

– Ну да, что вы с ней… это самое, то сразу же возникает мысль, что она могла попросить тебя помочь за деньги или за… любовь, они были на грани развода, вот тебе и мотив. Причем самый заурядный, житейский.

– Я уверен, Астахов занимается родственниками, не дурак. Я бы на его месте поинтересовался. Насчет козла полностью с тобой согласен. Козел и есть.

– Я не имел в виду, что ты… это самое… ну, козел. – Алик слегка смутился. – Ты же сам понимаешь, тот, кто задумал все это, должен был предоставить тебе основательный мотив для убийства. Он что, не сомневался, что вы станете любовниками? Потому что без этого тебе вроде как незачем убивать Григорьева. Тебя можно подсунуть следствию только в паре с компроматом, то есть с фильмом. По их сценарию муж видит кино, вызывает тебя, и ты его убиваешь. Но о том, что вы стали любовниками, мог знать только один-единственный человек! Только от этого человека зависело, кем вы станете!

– Ирина… – угрюмо сказал Шибаев. – Думаешь, я не понимаю?

– Именно! Но есть и другая вероятность. Никто не мог знать, что вы станете… это самое, и не планировал. Даже если бы не было этого фильма, допустим…

– Да что ты как… – с досадой перебил его Шибаев. – Не стали бы трахаться, хочешь сказать!

Мысль, что его развели, как пацана, была невыносима, он представлял себе кого-то, кто играет им и Ириной, как в шахматы, переставляет фигуры, двигает с одной клетки на другую, решает, когда их можно убрать с доски. И еще невыносимее было думать, что Ирина – один из игроков. И тогда на доске осталась всего лишь одна фигура…

– Если бы не было этой записи, – повторил Алик, – вполне хватило бы пары фотографий – вы на улице, за рекой, понимаешь? Достаточно, чтобы связать вас и доказать, что вы знакомы. И существовал сговор. А то, что ваши отношения зашли так далеко, это как… подарок, это сверх программы. Случайность. Я допускаю, что ваша встреча была срежиссирована заранее, и бандюков, которые на нее напали, наняли. И кто бы это ни сделал, он никак не мог знать, что ты и Ирина станете любовниками. Фильм, по большому счету, даже и не нужен, но, разумеется, нельзя отрицать, что он топит вас основательно. Забивает лишний гвоздь…

Алик усилием воли заставил себя заткнуться, вспомнив, что он не на судебном процессе и поток его красноречия никому тут не нужен, а, наоборот, нужно выражать свои мысли коротко и ясно.

Шибаев пожал плечами.

– Или тот, кто это сделал, прекрасно знал о ее нравственных устоях, так сказать, знал, что она не сможет устоять… – добавил адвокат. – Но это уже чисто из области догадок. Гипотетически. Для галочки. Нельзя упускать из виду также и партнера Григорьева, как его? Воробьева. Может, они с Ириной.

– У него трое детей.

– Я вас умоляю! Дети никогда никому не мешали развлекаться на стороне. Ладно, если не любовники, то соучастники. Так даже лучше. Представь себе, что однажды этот Воробьев пришел к Ирине, сказал, что знает о разводе и они могли бы друг другу помочь на взаимовыгодных условиях.

– Ты сам веришь в то, что говоришь? С каких это пор банкиров устраняют по таким извилистым схемам? Сбросить машину с моста, вывести из строя тормозную колодку или подловить его в укромном месте проще и результативнее. Это же тебе не криминальный роман! И потом… трое участников – много. Один лишний, или Воробьев, или Икс. Двое в самый раз. Вот и решай, на кого работает Икс – на партнера или на жену…

– Согласен, лучше двое, чем трое. Но смотри, Ши-Бон, ведь они не достигли того, чего добивались, – с увлечением рассуждал Алик. – Тебя не взяли на месте преступления! Против тебя ничего нет. Да и камеру ты унес!