Танец любви

— Юсуф, а, может быть, и сам Махмуд через Худжу требуют от меня, чтобы я познакомил с новым лейтенантом мою дочь.

— Понятно, — усмехнулся Сухомлинов.

— Они задумали моей дочкой подкупить лейтенанта. Ничего не скажу, дочка у меня славная, красивая…

— С их стороны, конечно, глупо, — протянул Сухомлинов. — Может быть, бандитов как-то обмануть?

— Не обманешь, — серьезно, нахмурившись, сказал Раджаб. — На обмане они собаку съели. Как только я скажу, что дочка с лейтенантом, они тотчас начнут требовать двухчасового коридора на границе. Или объявят, что я их предал, и расправятся со мной… Так уже было, когда убили в соседнем кишлаке одного дехканина…

— Так что же делать? — спросил Сухомлинов.

— Видимо, что-то придумаю. Скажу, норовистая девка, отца не послушалась, сбежала…

— Делай что хочешь, Раджаб. Делай как лучше. Может быть, и мы сможем что-то сделать. Положись на нас — не подведем.

— Все в руках Аллаха, — спокойно сказал Раджаб. — Раньше Худжа подчинялся Ризвану — было легче. А теперь Юсуф отстранил Ризвана. Говорит, что им недоволен Махмуд. С Ризваном я договорился бы…

Раджаб крепко пожал руку лейтенанту.

— Обидно, что в данную минуту ничем помочь не можем, — сказал Сухомлинов.

Раджаб ничего не ответил, только сжал зубы.

Сухомлинов волновался за Раджаба. Он понимал, что Раджаб попал в капкан, который бандиты поставили ему не зря. Не иначе, как они считают его осведомителем. И дочка, возможно, лишь повод для дополнительного вычисления…

Раджаб на заставе не появлялся, и Сухомлинов стал серьезно беспокоиться.

Действительно, дела у Раджаба были плохи. Как-то рано утром заявился Худжа.

— Ну как, познакомил Назирет с лейтенантом?

— Познакомил…

— И как ты ее познакомил, — хитро сузив глаза, вопрошающе посмотрел Худжа.

— Как ты велел, так и познакомил.

— А как я велел? Я велел в постель положить с лейтенантом. Вот как я велел…

— Так и думал. Только дочка сказала: лучше утоплюсь, чем лягу с этим неверным лейтенантом…

— Дура она! Разве он не мужчина!

— Горе мое, — вдруг голова Раджаба задрожала, лицо перекосилось. — Сбежала Назирет! Ночью сбежала.

— Как сбежала?! — удивился, наливаясь злостью, Худжа. — Ты мне голову не морочь. Я вечером зайду. Чтоб дома была. Если Назирет не будет — смотри у меня! Юсуф тебя не простит… — Худжа вдруг смягчился. — У тебя стаканчика не будет?

Раджаб сходил на кухню, плеснул в пиалу местной водки.

Худжа понюхал, покряхтел — и выпил… Закусывать не стал, а только, сверкнув глазами, заметил:

— На Ризвана не надейся. Он теперь у Махмуда не в милости. Теперь я за Ризвана. Понял, Раджаб! Теперь я за Ризвана.

Раджаб давно все понял: кое-как выпроводив Худжу, он поднял руки к небу. Раджаб просил у Аллаха прощения и помощи.

А вскоре к нему заглянул Наби. Слушая рассказ Раджаба, он медленно покачивал головой в такт его слов… Наби был старый друг Раджаба. Иногда Раджаб посылал его вместо себя на заставу. Но чаще всего берег друга, считая, что тот для этого важного дела не очень-то пригоден. Но сегодня Раджаб решил открыть другу всю правду:

— Видишь, как тучи в горах сгущаются. Значит, быть грозе, Наби. Боюсь не за себя — за дочку.

— Не волнуйся — она в надежном месте. Я постарался, кунак.

— Еще попрошу вот что, Наби. Если бандиты, случаем, схватят меня, то на заставу пойдешь ты. Мы не можем оставить все просто так… Ты понял, Наби?

21

Возможно, Раджаба выследили, как он ни был осторожен. Недаром говорят в горах: «Бойся своей тени».

Вместе с Худжой был Ризван, тоже недовольный Раджабом.

— Ты мне не говорил, что на заставу ходишь?

— Если и был когда, то это меня Худжа заставил: дочку подкинуть лейтенанту.

Худжа хмельно засмеялся.

— Я тебя сам выследил.

Раджаба переправили в соседний кишлак, где разговор с ним вел сам Юсуф.

— Напрасно Раджаб ты рядился в овечку. — Юсуф медленно прошелся перед ним. — Так что лучше говори, что ты передал пограничникам. Если сознаешься, может быть, пожалеем — будешь и дальше передавать им сведения, только те, которые скажем мы.

— Клянусь Аллахом. Что мог знать я, простой дехканин?

— Тогда скажи мне по совести, от кого ты все это узнавал? Кто тебя предупреждал о переходе наших людей через границу?

Раджаба так и подмывало сказать: «Худжа вас предал… Это от него я узнавал. Кто знает, для чего он болтал — может, специально, по чужому наущению?» Так хотелось насолить Худже, да Раджаб испугался: получится как собственное признание.

Так и не добившись от Раджаба толкового ответа, Юсуф сказал:

— Может, Ризван? Худжа говорит, что он тебя частенько защищал.

— Неправда. Если я и обращался когда-то за помощью, то к Худже: он надежный парень. За дочкой ухаживал. Жениться собирался. А когда дочка его не захотела… обозлился на меня. А зря обозлился. Я ему ничего плохого не сделал. Может, еще и женится!

— Ты правду говоришь?

— Клянусь Аллахом!

Юсуф пожевал губами. Задумался.

Раджаб стоял, понурив голову, чувствуя, как за день отекли ноги.

Магомед появился в кишлаке неожиданно и застал Назирет врасплох. Она была одна и сильно испугалась прапорщика, тем более что от него тянуло неприятным водочным перегаром.