Там, где тебя еще нет… Психотерапия как освобождение от иллюзий

Весна принесла теплые дожди, запах трав и земли, который особенно чувствовался, если спуститься вниз, где за чертой Города начинались луга и рощи. Ганса неудержимо влекло туда, и он пользовался любой возможностью погулять среди этой зелени. Он не сразу заметил, что все время смотрит на кроны деревьев в надежде увидеть тот неповторимый яркий зеленый цвет, которым горели листья, освещенные солнцем, в его сне. Но туман по-прежнему рассеивал свет, делая его мягким, пастельным, скрывая вершины деревьев.

Когда начала приближаться пора лова рыбы, Ганс стал спускаться со старым рыбаком в лагуну, где в полуразвалившемся сарае, пропахшем водорослями и прелыми тряпками, лежала лодка, такая же старая и измученная работой, как и ее хозяин. Согбенная спина, скрюченные болезнью пальцы, шапка, натянутая до самых бровей, и неухоженная седая борода делали рыбака стариком, хотя на самом деле ему было не так уж много лет.

В тот день, пропитывая лодку смолой, особый состав которой Ганс придумал еще прошлой весной, они разговорились. Это было странно, потому что рыбак за неделю мог не сказать ни слова, и голоса сапожника последнее время почти никто в городе не слышал.

– Вы же были когда-то художником. Скажите, как называется тот особый оттенок зеленого, которым загорается листва деревьев, когда на них падает прямой свет?

– Где ты это видел? – Рыбак от неожиданности закашлял, и унылые плечи заходили ходуном, а скрюченные руки прижались к груди. – О каком прямом свете ты говоришь?

– …Я говорю о солнце, – смешавшись, как будто ненароком выдал какую-то важную тайну, выпалил Ганс.

– Где ты мог видеть солнце, сынок? – Старик присел на бревно и поднял на него потухшие глаза, и в них внезапно как будто что-то ожило, появился цвет. Ганс впервые заметил, что глаза у рыбака не бесцветные, как он давно привык думать, а серозеленые, как листва смолистых деревьев, если смотреть на них сквозь туман.

– Я видел его во сне. Оно… было прекрасным, и мир вокруг был таким ярким, таким светящимся, а листья загорались зеленым и освещали собой все вокруг. И солнце было такое острое, что на него невозможно было смотреть.

Старик улыбался:

– Да, оно такое… Как точно ты его описал.

– Вы тоже?! Вы тоже видели солнце? Где? Как это случилось? – У Ганса подогнулись ноги, и он тоже сел на обрубок бревна, выронив просмоленную кожучу, которой он натирал лодку, из рук.

Старик долго молчал. Ганс понимал, что надо ждать. В конце концов, он и так долго жил в ожидании, несколько минут ничего не изменят.

– Сынок, ты должен понимать: то, что я могу тебе рассказать, навсегда изменит твою жизнь. Ты не сможешь жить так, будто нашего разговора никогда не было. Ты должен быть точно уверен в том, что ты готов к этому.

– Я и так не могу жить, как раньше, с самой зимы не могу. А теперь, когда я видел солнце, тем более.

– Хорошо. Ну, не знаю, будет ли это хорошо для тебя, Ганс, не знаю… Ты видел солнце во сне, потому… что ты не отсюда. Ты родился не здесь.

Ганс перестал дышать. Его сердце забилось и затребовало воздуха, но он не мог дышать, и сердце трепыхалось, как пойманная в платок птица.

– Мир не ограничивается этим городом, этими лугами, рощами, этой горой и даже этим морем. Там, далеко за водой, которая кажется тебе бескрайней, есть другие земли, другие горы и даже другие города. И нигде больше нет такого бесконечного тумана, как на этом проклятом острове. Там есть солнце, точнее, оно бывает, и довольно часто. Там есть рассветы и закаты, есть тени и яркий свет.

Много-много лет назад я был так же молод, как ты сейчас, или, пожалуй, даже еще моложе. Я жил в стране, где были не только рощи и луга, но и бескрайние поля, леса с деревьями до небес, дорогами, по которым можно было бы ехать месяцами и видеть, как меняется мир вокруг. Там солнце вставало по утрам, появлялось из-за горизонта неторопливо и величаво. Днем оно высушивало росу, нагревало землю, дома, лица людей. К вечеру оно становилось оранжевым, красно-желтым, иногда заходило за облака таких цветов, какие тебе никогда не доводилось видеть, а потом садилось за горизонт.

В этой стране родились твои родители и ты. Твой отец был отличным моряком, лучшим на нашем побережье, и именно потому его выбрали капитаном корабля, который мы строили всем нашим городком. Некоторые из нас видели корабли, стоящие в гаванях больших городов. Мы считали, что у нас обязательно должен быть свой корабль, тогда еще не знали зачем, но считали, что когда-нибудь он спасет кого-то из нас. Так и случилось.