Там, где дует сирокко

«Амин» написал, что вопрос с продажей разговоров шейхов Аль Джазиры почти решён, и ему надо будет только явиться в нужное место со своим наладонником. Он предлагал хороший вариант – сказал, что получится прижать хвост этим ублюдкам из Мадины, восстановить торговую связь с Островом, а Салах ещё и деньги за это получит. И не только деньги – когда он осторожно спросил, нет ли возможности приобрести документы, которые бы позволяли перемещаться между разными вилайетами или даже за границы Халифата без проблем, «Амин» предложил сделать такие документы в счёт уплаты за компромат. Если так, то всё звучит просто слишком хорошо – они покинут вилайет, даже чуть разбогатев, затеряются где-то в Танжере, может, доедут даже до Прайи или Котону, а потом, когда всё чуть затихнет, можно и вернуться в Аль Джазиру.

И вот Абдул – Абдул ли? – пишет ему с незнакомого номера, убеждая не продавать никакой информации и не подставляться «хорям». Салах почувствовал, как неприятно тянет где-то внизу живота. Жизнь муташаррида, конечно, всегда таила в себе опасности, можно уже было и привыкнуть, но чувство, что им заинтересовались большие люди, было от того не менее неприятным.

С запоздалым сожалением он подумал, что, возможно, следовало не Таонгу посылать к Ситифану, а сходить к нему самому. В принципе, она взяла свой наладонник, ещё не поздно ей позвонить, и…

Он тряхнул головой, подхватил со стола сумку, запихал в неё наладонник. Надо пройтись. От сидения в этой конуре только мозги створожатся, и точно не прибавится свежих идей.

Улочки Херглы в этот час были малолюдны, что и неудивительно, но Салах едва обращал внимание на липкий жар, стекавший по спине струйками горячего пота. Не тому, кто вырос среди песков Сахары, бояться африканского солнца. Не раскрывая карту на наладоннике, он медленно двигался в направлении порта по памяти, сворачивая иногда не туда и делая петли.

Интересный всё же городок эта Хергла – отражение Африки, перепаханной Обновлённым Учением, выбросившей знамя Махди, но так и оставшейся Африкой. Вот идёт женщина, закутанная с ног до головы, видать, муж из истовых, но он-то хорошо знает, что здесь есть квартиры, где можно попробовать настоящий африканский грех, чёрный и горячий, от которого в крови словно начинает стучать пигмейский там-там, а обезумевшее тело корчится в судорогах блаженства. Есть ли здесь противоречие с грозными проповедями имамов? Если и есть, переселенцы из экваториальных глубин к берегам срединного моря его не видят.

Увлёкшийся своими мыслями, Салах не сразу почувствовал дразнящее беспокойство, назойливой мушкой вившееся перед глазами. Что-то не так. И довольно быстро понял, что. Точнее, кто. Человек, который уже некоторое время маячил в поле его зрения. Он увидел его первый раз, когда, поняв, что свернул не в ту улочку, развернулся, чтобы выйти назад. И потом, когда остановился купить у лотка воды с лимоном и льдом.

В груди что-то кольнуло, и рука Салаха скользнула к пристёгнутой к поясу сумке. Найек, там же сейчас ничего нет – его пистолет так и остался на их катере, а «тычок» он собственноручно отдал Таонге. Нож, конечно, на месте, но…

Остановившись с пластиковым стаканчиком в руках, он прихлёбывал лимонную воду с крошечными кусочками тающего льда и думал. Прежде всего, за ним действительно следят или ему просто кажется? Хорошо бы, конечно, списать всё на разыгравшееся воображение, но нет – чутью своему Салах привык доверять, и оно его редко подводило. А чутье говорило однозначно – человек, на которого он пару раз натыкался в разных местах, вёл себя именно как тот, кто идёт за кем-то следом. Но кто мог идти за ним следом и зачем?

Конечно, Хергла имела дурную репутацию – здесь хватало таких, кто мог проследить за тобой до безлюдного местечка, чтобы там ткнуть ножом под ложечку и унести с собой всё ценное, пока ты корчишься в собственной крови. Таким его было не удивить, но… нет. Едва ли. Мелкие хищники местных улиц выходили на охоту, когда темнело, да и подбирать старались птиц поярче. Он же в своих потрёпанных рабочих джинсах и линялой футболке едва ли выглядел как дорогой приз. Тогда кто? Люди, которых послал «Амин»? Или кто-то из Ордена? Невольно он сжал в руках стаканчик так, что тот треснул, и остатки воды пролились сквозь пальцы на раскалённый асфальт.

Своего преследователя он видел лишь мельком – невысокий, коренастый, чернокожий мужчина с бритой головой, кажется, в руке было что-то вроде ремённой сумки… в которой, с немалой долей вероятности, было оружие.

Что ж, так или иначе торчать здесь на солнцепёке смысла нет. Выбросив смятый стаканчик на обочину (в Хергле не очень затруднялись расстановкой урн), Салах запустил руку в волосы, встрепал их, вытер пот со лба и двинулся дальше. Не стоит показывать, что он заметил слежку. Эффект неожиданности можно повернуть и в другую сторону.

Уже случалось так, что за ним следили – жизнь на грани закона готовит к таким приключениям, но обычно это была уголовная шпана, разговор с которой был короток. Или ты их, или они тебя. Знать бы, с кем столкнулся теперь?