Там, где ангелам нет места

Те, кто были «женщинами» были одеты в самые безумные наряды, вплоть до полного их отсутствия. Обритые до лысины, имевшие несуразный вид, нацепившие блестящие, как сельдь на солнце, костюмы, и потерявшие человеческий облик «женщины», заняли почётное положение среди всех. «Дамы», у которых лица были пропирсингованы вплоть до того, что самих черт было не видно, татуировано всё тело и из одежды могла быть непонятная несуразица, неподдающаяся описанию, у Эрнеста вызывали лишь боль в сердце, отдающую в глаза.

Но эти «мужчины» и «женщины» были лишь лёгкой разминкой для рассудка новоиспечённого депутата. Впервые он заметил тех, кого звали «Радикально свободными», тех, кто шёл на краю этого безумия, став костяком этого клина. Пускай, они уже были не в новинку и, смотря на них, мало кто мог удивиться, но всё же, им отдавались специальные привилегии, которые присущи только «людям» с высоким рейтингом свободы. Это были однозначно либо «зверолюди», либо трансгендеры. Первые, согласно закону «О свободном Праве становлении животным» могли звероформировать собственное тело, чем заслуживали уважение, так как они получили «Истинную Свободу перехода от человека к животному». Эти «люди» перекраивали лица, удаляли носы, выращивали когти, ломали кости, отрезали пальцы, врезали в позвоночник продолжение в виде мясистого хвоста, имплантировали усы, выдавливали глазные яблоки, что бы вставить имплант, похожий на звериный глаз и могли изрезать шрамами до инфекций и покрасить кожу, что бы быть похожими на любимых животных. И в итоге получалось гибридное существо, которое мало было похоже на человека и порой, из-за того, что была перестроена ротовая полость, терялась способность к разговору.

Но разве кого-то волновало это? Если человек, мог реализовать собственную свободу и право, то это только приветствовалось. Вот и появилось «Право на становлении животным».

Вторые же получали привилегии потому что «Своим выбором они лишь укрепляли суть Свободы, которая выражается в Праве смены пола, тем самым получается полная половая Свобода» – как было записано в одном из текстов Культа Конституции.

И «привилегированные свободой» ходили здесь, утверждая её суть. Полуголые мужчины, с выпирающим пузом, перьями сзади, татуированным, накрашенным и обвисшим от тяжести пирсинга лицом; те же мужчины, примерившие на себя цветастые платья, колготки, мини-юбки; люди, пресмыкающиеся и похожие на ящериц, с настолько перестроенным организмом, что не способны выгнуться вертикально; полуобнажённые депутаты, облачившиеся в откровенные костюмы из латекса; уродливые, обезображенные тысячами способами, похожие больше на монстров демонов наполнили всё это помещение. От одного вида всей этой адской фантасмагории, вышедшей на землю за архангелом-предателем, Эрнесту становилось плохо.

Но ещё сильнее всего его повергало в моральный мрак, беспробудную бездну, поведение собравшихся «людей». Стены попросту стонали от установившегося рёва и безумия, а уши разрывали звуки «дикой не-природы». Весь первый ярус попросту утопал в том, что можно назвать Неосодомом, неогоморрой или инновационным либерализмом истинной свободы. Многие «депутаты» в первом ярусе придавались всем тем утехам, которые были дозволены Конституцией и Кодексом Потребления. Несколько человек, обколовшись наркотиками, или вдохнув их, неистово верещали и бились в истерическом смехе, а порой и даже кидались на остальных. Перебравшие с алкоголем депутаты прямо тут исторгали через рот всё что наели, находясь в естественных тошнотворных позывах. Практически весь пол на первом ярусе был устлан в выгнанных через ротовую полость обедах и завтраках, что тонкой кашицей стелились по коврам и мрамору. И посреди этого сумасбродства сорок депутатов пустились в бесшабашную оргию, при участии шести зверолюдей. Всё это сумасшествие покрывал дикий гул и рёв, издаваемый людьми, решившими получить безграничное удовольствие, через Кодекс Потребление.

При виде этого Эрнесту оставалось держаться лишь на силе воли. У него в области сердца пробежал слабоватый еле заметный укол, раздавшийся болью в сердце. Эбигейл это заметила и взяла мужчину за руку, чтобы он рухнул на землю.