Там, где ангелам нет места

Парень не мог вспомнить, как здесь оказался. Его рука метнулась к раскалываемой голове. Едва волнистые волосы, выкрашенные в семнадцать разных цветов, как парик у клона, прожжены во множестве мест и причёска у Алехандро напоминает плешивый покров.

– Проклятье! – выругался юноша сам для себя.

Несмотря на безумие, основные потоки горожан продолжали шествовать в едином направлении. Похожие на различных зверей бывшее люди; с десятками имплантатов, пирсингованой кожей горожане, покрытой уже самой настоящей броней из металлических украшений; в татуировках, плотным покровом накрывшим голое тело; давно лишённые рассудка и надевшие на части тел кастрюли, вёдра, коробки или нечто поэкзотичней, как шарф из удава: всё эти граждане единым маршем под гул адской музыки и собственные улюлюканья продвигались вперёд, по улицам.

Алехандро опёрся на фонарный столб, держась за окровавленные уши, закладываемые роком из места под названием Преисподняя. Глаза юноши уловили лишь сияние тысячей фонарей, сотен экранов и прочей электроники, что смешались в одно большое световое пятно. Парень прикрыл ещё и глаза.

На плечо юноши положилась широкая рука. Пальцы, схожие с накаченными фрикаделинами и лапа, размером с мухобойку.

– С тобой всё в порядке! – Заорало что-то нечеловеческим грубым голосом.

Алехандро оторвал голову, что бы взглянуть на существо. Третья и четвёртая его рука торчали из боков и болтались мёртвым грузом. Такие же накаченные, как и функциональные. «В них что, воду закачали?» – Промелькнуло в сознании юноши. Но он и не подозревал, что за маслянистая жидкость отравляет тело горожанина.

– Да. – Тяжко ответил Алехандро, держась за раскалывающуюся голову. – В порядке.

Из трёх губ, расположенных вертикально, зашевелились только одни, выдавая резкий звук:

– Ну, хорошо!

Парень вновь попытался окунуться в воспоминания, когда перед глазами у вас тридцать человек, с ушами, как у кошек, сломанными костями и приделанными хвостами, лакают из тазика нефть, а потом глотают зажжённые спички, особо не думается.

Алехандро поспешил отвернуть голову, но тут его чуть не окатило содержимым желудка одного из демонстрантов. Прямо возле обуви излились зловонные чёрные массы, в которое упал «человек» их проливший. Юноша понял, что нужно куда-нибудь отойти прочь.

Еле как парню удалось встать и сделать пару шагов. Но вот его ноги столкнулись об тела валявшихся горожан. Не мёртвые, но впавшие во кому они устлали дороги подобно коврам.

Зацепившись за плечо какой-то девушки, и стянув с неё кусок одежды Алехандро пал носом в плитку, но тут же попытался встать. В руке у него оказался кусок ткани, который он поспешил выкинуть.

«Вакханалии Рима» – пробежало в затуманенном рассудке парня, и всё же его память выдала часть воспоминаний.

Всё началось около часа назад. Десятки миллионов жителей Либеральной Капиталистической Республики прибыли в «Центр Свободы», что бы выразить свой протест «Тоталитарному Государству». Администрации регионов уже полыхали жарким огнём свободной революции, и толпе хотелось продолжения веселья. Похожие на кошмары, с изменёнными телами, в сумасбродной одежде, подчёркивающей многие уродства, представленные, как «Свобода над организмом», отдалённо похожие на людей существа наводнили улочки огромного мегаллаполиса. Тысячи разноцветных флагов и десятки миллионов различных идей спешили разделить город.

Культурой тут и не пахло с самого начала массовых шествий. Одурманенные, нализавшиеся алкоголя или химических веществ «Любители Голоса Ада» ворвались в множество студий, зданий и «Городским Голосом», перехватив все возможные источники звука. И понеслась полу людская масса в ад, под звучание тяжелейшего рока от которого на раз рвались перепонки.

Массовые совокупления, сначала по углам, а затем и на улицах росли подобно тому, как рак пожирает тело, поглощая всё больше территории, обращая город в один большой Содом, стараясь охватить всех, кто вышел на митинг. Издевательства над собственным телом, в виде прокалывания собственной кожи, отрубания конечностей на забаву, заливались веществами, от которых нормального человека могло стошнить.

А полиция? Её нет, ибо государства теперь не существует. Есть регионы, связанные волей Корпорации и Культа Государства, но большего нет… пока нет, ибо вся либеральная мешанина, собранная из «Вестников Свободы» идёт к Собору, чтобы опрокинуть до конца институт державы и войти в эпоху «Абсолютного Либертинизма»… по крайней мере, они так думали.

Потом пришёл момент анархии. Грабежи, во имя «добычи рыночного капитала», пьяные изнасилования «утверждающие право на получение сексуального удовольствия» и ещё мириад явлений, чья суть – беззаконие, то есть «свобода абсолютная». Никто не собирался останавливать подобные «Акты проявления внутри личностной свободы».