Талтос

— А потом с болью в голосе Тесса призналась мне, что однажды ужасно пострадала от рук сельских христиан, которые поймали ее и заставили принимать мужчину за мужчиной из всех окрестных деревень. Они надеялись, что она сможет родить им другого гиганта вроде нее самой, гиганта, который выйдет из утробы, уже умея говорить, все зная, и достигнет зрелости за несколько часов, — существо, которое деревенские могли бы потом убить прямо у нее на глазах. Неужели не понимаете, для них это стало чем-то вроде религии. Поймать Талтоса, соединиться с ним, принести в жертву отпрыска. И Рождество, время древних языческих ритуалов, стало их любимым временем для этой «священной» игры. Тесса наконец сбежала из этого чудовищного плена, так и не родив жертвенное существо и лишь страдая чудовищными кровотечениями от семени каждого мужчины.

Гордон умолк, сдвинув брови. Он посмотрел на Эша, и на его лице отразилась печаль.

— Значит, именно это причинило вред моей Тессе? Именно это иссушило ее источник?

Это был не столько вопрос, сколько утверждение того, что уже стало ясно ранее, и Эш, не видя нужды в дополнительном подтверждении, промолчал.

Гордон передернул плечами.

— Она рассказывала об ужасных вещах! — снова заговорил он. — Она говорила о мужчинах ее народа, которых заманивали в каменные круги, а потом предлагали им деревенских девственниц. Только гиганты не рождались, зато смерть становилась обязательным результатом. И когда умирало множество девственниц, люди начинали сомневаться в силе гиганта и сжигали его самого в качестве жертвы. Вообще-то, их всегда сжигали, независимо от результата, независимо от того, порождал ли он отпрыска-жертву, потому что их слишком боялись.

— Значит, женщин они не боялись, — заметила Роуан. — Потому что женщины не приводили к смерти человеческих мужчин, ложившихся с ними.

— Именно так, — подтвердил Гордон. — Однако… — С легкой восторженной улыбкой он поднял вверх палец. — Однако такое время от времени случалось! Мужчина-гигант или гигантская женщина становились родителями волшебного ребенка собственного вида. И что это именно новорожденный гигант, мог понять каждый. И нет более благоприятного времени для такого союза, чем Рождество, двадцать пятое декабря, праздник древнего солнечного бога! И говорится, что когда рождается гигант, небеса снова совокупляются с землей, и от этого союза рождается некая великая магия, как это было в день Первого Творения. Лишь после великого пира и пения христианских песен приносят жертву во имя Христа. Да, время от времени гиганты производили на свет отпрысков, и Талтос соединялся с Талтосом. Жертвенные костры загорались в горных долинах, дым вздымался к небесам, принося раннюю весну, теплые ветры и добрые дожди и заставляя все расти и цвести…

Гордон резко умолк, потом повернулся к Эшу и продолжил:

— Вы должны все это знать! Вы сами можете дать нам целый ряд воспоминаний. Наверняка вы жили и прежде. Вы могли бы рассказать нам такое, что людям не открыть самим никаким другим способом. Вы можете рассказать все это ясно и достоверно, потому что вы сильны и не путаетесь от старости, как моя бедняжка Тесса! Вы можете поднести нам этот дар!

Эш промолчал. Но его лицо потемнело, однако Гордон как будто ничего не заметил.

«Да он просто дурак», — подумал Юрий. Может быть, именно того и требовали всегда эти грандиозные планы насилия — романтического дурака.

Гордон обратился к остальным, даже к Юрию, к которому готов был теперь взывать:

— Неужели вы не понимаете? Наверняка вы уже поняли, что значили для меня эти возможности?

— Что я знаю, — ответил Юрий, — так это то, что вы ничего не сказали Эрону. И старшинам вы тоже ничего не сказали, да? Старшины ничего не знали. Ваши браться и сестры не знали ничего!

— Я же объяснил. Я никому не мог доверить свои открытия и, честно говоря, не хотел. Это все мое. Кроме того, что бы сказали наши драгоценные старшины, если здесь вообще приемлемо слово «сказали», учитывая их вечные бессловесные взаимосвязи! Пришел бы факс с приказанием немедленно доставить Тессу в Обитель и… Нет, это открытие принадлежало мне по праву. Это я нашел Тессу.

— Нет, вы лжете себе и всем, — возразил Юрий. — Все, что вы имеете, вы имеете благодаря Таламаске.

— Это низкая мысль! Разве я сам ничего не дал Таламаске? И, кроме того, это вообще была не моя идея — причинить зло членам ордена! Докторов привлек, да, с этим я согласен, хотя теперь и это не стал бы делать.

— Вы убили доктора Сэмюэля Ларкина? — спросила Роуан низким, невыразительным тоном, испытывая Гордона, но не желая напугать его.

— Ларкин… Ларкин… Не знаю. Что-то я запутался. Видите ли, у моих помощников были кое-какие собственные намерения, отличные от моих, ну, насчет того, что необходимо для сохранения всего в тайне. Вы могли бы сказать, что это я разработал наиболее дерзкие аспекты всего плана. Но, по правде говоря, я даже представить себе не могу, как это — убить человека.

Он обвиняюще уставился на Эша.