Талисман

Честно сказать, я сильно волновался. И боялся. Руки мои тряслись, сердце колотилось, ладони вспотели. Но, если верить Арсению, то на нашей стороне были не только Глеб и Мальтийский орден, но и Господь Бог вместе с Гартнером. Ну, тогда-то чего волноваться! И я взял себя в руки, увеличил громкость в наушниках и стал смотреть дальше…

Картинка немного запаздывала от звука, который шел через микрофон, прикрепленный к куртке Арсения.

– Ну что, чем порадуешь? – говорил Волков.

– Ваше задание выполнено! – молодцевато отрапортовал Арсений и передал ему свой телефон.

Волков неторопливо просматривал нашу фотосессию в морге.

– Хрена себе! Точно, он! Татуировка его… бороденка… а как, блин… как вы его… это же в морге? Ну-ка, рассказывай!

– Конечно, в морге, – кивнул Арсений. – Мы его грохнули на квартире. Не волнуйтесь, следов там нет.

– А я и не волнуюсь, – усмехнулся Волков, – это вы должны волноваться!

– Мы вкатали ему средство для наркоза, знаете, им еще Майкл Джексон баловался!

– Так он помер от него?

– Так точно! И Гартнер тоже, как и Джексон. Там все от дозы зависит и от скорости введения! Сначала он уснул, поэтому ничего и не почувствовал. Все в лучшем виде, очень гуманно.

– Гуманисты, блин! – вставил заказчик убийства.

– Да. Потом мы вытащили его на лестницу, он уже был без сознания. И тут нам повезло – его минуты через две сосед обнаружил и вызвал «Скорую». Те приехали через десять минут… И чего их ругают? Мы и покурить не успели, как нашего парня уже грузили в машину. Мы думали, что он по дороге помрет, но его реанимировали и довезли до ближайшей больницы…

Качество звука было неплохое, но иногда налетал ветер, и мне приходилось догадываться, что говорил Арсений.

– Мы поехали за «Скорой», – продолжал мой приятель, – его сразу отвезли в реанимацию. Поскольку у него были следы от уколов, его приняли за наркомана…

– А он на самом деле «нарик»? – полюбопытствовал Волков.

– Нет, это мы ему несколько дырок сделали, чтобы сомнений не было – передоза! В реанимации его подключили к дыхательному аппарату…

– А ты откуда знаешь? – удивился внимательно слушавший Волков.

– А мы через некоторое время зашли в больницу, поднялись в реанимацию и беседовали с дежурным доктором.

– А как вы… – начал было Волков, но Строганов по привычке его перебил, наверное, со мной перепутал:

– Мы представились его друзьями, сказали, что он Гартнер Иван Иванович, документов же с ним не было, поскольку мы их выкинули! Подтвердили, что он любитель уколоться и, видимо, передозировал «дури». Они взяли у него кровь на наркотики, алкоголь и повезли на компьютерную томографию головы…

– Это еще зачем? – удивился Волков.

– Ну, у него же лицо разбито, – пояснил тут же Арсений, – им нужно было исключить травму головы.

– Ну и как? – заинтересовался антиквар.

– Данных на черепно-мозговую травму не получили, – важно ответил Арсений. – Его доктора усиленно лечили, так что я даже забеспокоился, вдруг выживет? Но, к счастью, через пару часов он помер. Его отвезли в морг на вскрытие, а после этого мы раздобыли халаты и проникли туда под видом докторов. Там благополучно сделали фотки, сняли видео и слиняли оттуда.

– Круто! – кивнул Волков. – Очень неплохо. Даже уголовного дела возбуждать не будут. Нет состава преступления: передоз – это не травма, не ножевое. Правда, у него будут отпечатки пальцев снимать…

– Зачем? – теперь удивился Арсений, а я закусил губу, про это мы не подумали!

– Потому что он без документа, подтверждающего личность, и его должны идентифицировать. Отпечатки, лицо сфотографируют и так далее… Ну, авось ничего не обнаружат. Впрочем, это уже и неважно! – сказал Волков и, резко поднявшись, добавил: – Ну что ж, отлично выполненная работа требует расплаты. Тут миллион рублей, – взял он со скамейки сумку с деньгами. В голосе его чувствовался некий триумф. – Прошу…

Я заметил, как вокруг стало происходить движение: неподалеку появились люди в штатском, которые потихоньку двигались в сторону Арсения и Волкова. С учетом скверной погоды, туристов и просто гуляющих практически не было, поэтому крепкие молодые люди в куртках и пальто, которые смыкались вокруг скамейки в кольцо, слишком бросались в глаза.

У меня зачастило сердце. Это был самый опасный момент, и Арсений должен был уже вытащить наш козырь, но он молчал, затягивая паузу, словно играл на сцене в театре…

Волков уже протягивал руку с сумкой Арсению, когда тот, наконец, произнес:

– Еще кое-что… насчет кольца…

Рука Волкова застыла в воздухе.

– Не понял? Какого кольца? – глухим голосом произнес он.

– Да Гартнер все пытался нам что-то сказать насчет какого-то кольца… – Арсений говорил равнодушно, словно речь шла о какой-то ерунде.

Волков бросил сумку обратно на скамейку и сел снова.

– Что он сказал? – Тон его изменился на угрожающий, и на месте Арсения я бы сдрейфил. Но Арсений словно не замечал метаморфозы, произошедшей с его собеседником, и продолжал болтать ногой и смотреть в другую сторону, туда, где располагался Монетный двор. – Ты что, оглох? Парень, ты рискуешь! – взорвался Волков. – Ты не понимаешь, что я сейчас могу…