Талисман

– Не найдя в доме кольца, я решил посетить похороны старой сеньоры. Было вероятно, что на них соберутся ее близкие, знакомые, и я мог бы попытаться узнать… ну, словом, что-нибудь выяснить! Если не про само кольцо, то про возможные его следы…

– Пазлы, короче, собирали, – кивнул Арсений.

– Простите? – удивился Джон.

– У Арсения метод так называется – сбор пазлов, – пояснил я Гартнеру. – Когда собирают мозаику из…

– И что вам удалось узнать на похоронах? – нахмурился Арсений.

– Да, я понял! Интересный метод! – отозвался Гартнер и продолжил: – На похоронах я увидел не только родственников и друзей, но еще и дальних знакомых, которые жили в нашем доме… простите, в ее доме! Они арендовали комнаты… Я там со многими поговорил… Причем мне удалось представиться дальним знакомым, и все поверили. Ну, почти все. Одна из дочерей, видимо, в чем-то подозревала меня, потому что была настроена очень негативно!

Мы с Арсением переглянулись! Представляю, как Валентина брызгала слюной: «Нет, ну надо же, приперся на похороны! Хахель! Пожрать, видно, пришел!»

– Да, негативно… – повторил Джон. – Я общался с друзьями и родственниками, и мое внимание привлекли два человека среднего возраста. Это были Ухтомский и Волков. И тут я допустил огромную ошибку! – сжав кулаки, воскликнул он.

– А почему вы их заподозрили? – удивился я.

– Я их не подозревал, – возразил Джон и улыбнулся: – Я собирал пазлы.

– Там еще внук Комиссаровой был, – напомнил Арсений.

– Внука я видел, даже поговорил с ним, но он совсем не был похож на преступника.

– Вы что, сенситив? Или телепат? – прищурился на него Арсений.

– Нет, пожалуй. Просто я изучал психологию, бихевиоризм, физиономию… физиогномику… Так? Лицо человека заканчивает меняться к двадцати годам, как правило. Это связано с формированием лицевого скелета, развитием мимической мускулатуры, образованием морщин и так далее. Таким образом, определенные человеческие пороки, характер, склонность к нарушениям запретов – все это отражается на лице человека после двадцати лет. Затем вербальные и невербальные…

– Мы поняли, – прервал его Арсений. – А что за ошибка?

– То есть вы, как Ломброзо, можете угадать, преступник человек или нет? – поинтересовался я.

– Нет, – возразил Гартнер, – и Чезаре Ломброзо не мог, и я не могу. Но выявить склонность к совершению преступления возможно. Понаблюдав за Волковым и поговорив с ним, я понял, что это потенциальный преступник. Точнее, человек, склонный к насилию, уже проявлявший неоднократно свои склонности и пороки. И довольно опасный. С другой стороны, он слишком самоуверен, а поэтому он не должен обладать сверхразвитой интуицией и чувством опасности…

– Он вас здорово опасался, – возразил я ему.

– Ухтомский, судя по внешнему виду, обладал качествами лидера, готового нарушить закон при необходимости, но агрессивности у него не было, – развел руками Гартнер. – Уверенность в себе, самомнение, щедрость – вот, пожалуй, такие качества я увидел. Конечно, это были просто размышления. Я и не надеялся, что убийца старой сеньоры придет на похороны. Но вместе с тем сомневался в том, что ее убили обыкновенные грабители, как считали ее родственники. Слишком уж невероятное совпадение! Таким образом, я решил проследить за Волковым, и так и нужно было бы сделать! Но, увы… Человеку свойственно ошибаться.

– Erare humanum est! – вставил я по-латыни.

– Да, к сожалению, – согласился Гартнер. – Когда Волков подошел к Ухтомскому и они, о чем-то поговорив, стали расходиться, я услышал, как несчастный сеньор Ухтомский сказал Волкову: «А помнишь, как Устинья меня гоняла, когда я гартнеровские сокровища искал?» Я забылся и уставился на них. Еще немного, и выдал бы себя! Волков даже посмотрел на меня с подозрением. Вот тут-то я и совершил ошибку, которая стоила жизни! Я выбрал Ухтомского! И решил начать расследование с него. Все стали расходиться, я услышал, как супруги Ухтомские обсуждают, куда ехать, его жена настаивала ехать домой. А я разговаривал с Георгием Германом и понял, что он знает Игоря Ухтомского, его адрес, да и живет неподалеку от него, поэтому предложил подвезти его до дома и таким образом проследить за Ухтомскими. Тем более что Волков, уходя с кладбища, оборачивался! Это означало, что он что-то подозревает…

– Все понятно, – не выдержал Арсений. – А что вам рассказал Герман?

– Герман оказался весьма приятным собеседником, – улыбнулся Гартнер. – Он рассказал, что знал Ухтомского еще мальчиком, и тот всегда был любознательным и упорным, а около десяти лет назад «пошел в гору», так выразился Герман… Слова несчастного Ухтомского про сокровища Гартнеров, его карьера, точнее, неожиданный взлет и еще кое-какие мои размышления натолкнули меня на неправильный вывод, что кольцо нашел сам Ухтомский, поэтому я решил вначале присмотреться к нему, а затем к Волкову. И моя ошибка стоила человеку жизни! Это моя вина, и мне с нею жить…

– Понятно, – кивнул Арсений. – Вы про Германа недорассказали…