Так умирают короли

— Мне неизвестно, с чего все началось, — сказал, я. — Но Самсоновым заинтересовалась налоговая инспекция. Фактов не хватало. Решили внедрить в творческую группу Самсонова оперативного работника. Москвича засылать побоялись, потому что был велик риск, что его раскроют. Взяли человека с периферии, то есть меня. Так я оказался в вашей группе.

Демин посмотрел на Светлану, потом снова перевел взгляд на меня. Я не выдержал и опустил глаза. Демин раздавил хлебный мякиш пальцем, превратив его в лепешку.

— После внезапной смерти Самсонова я должен был вернуться в Вологду. Но следственная бригада попросила меня задержаться в Москве, потому что никак не удавалось вычислить убийцу, и я остался с вами, чтобы помочь следствию. Теперь я свободен и могу ехать. Но не хотел делать этого, не сказав вам всей правды.

— И как твоя работа? — сухо осведомился Демин. — Ты добросовестно выполнял свои обязанности?

В его словах мне послышалась издевка, но ничего другого ожидать не следовало — после того, что они от меня услышали.

— Да, — односложно ответил я.

— Постукивал регулярно? — продолжал Демин.

Я увидел, как поморщилась при этих словах Светлана.

— Я составлял отчеты, как и требовалось.

Демин взглянул на Светлану, словно спрашивал ее: «Хорош гусь?»

— Странное дело, — сказал я. — Я выполнял свою работу, и Самсонов был для меня всего-навсего нарушителем налогового законодательства — до поры. Пока вдруг я не почувствовал, что мое отношение к нему в корне переменилось. Я уже не мог воспринимать его иначе как талантливого человека. Все остальное отошло на задний план. И это налоговое расследование казалось мне таким мелким и ничтожным занятием…

— Ты оправдываешься? — мрачно поинтересовался Демин.

— Ни в коем случае, — ответил я, глядя ему в глаза. — Я уеду очень скоро, и мы, наверное, никогда больше не увидимся. Просто между нами установились такие отношения, что я не могу таиться, как мелкий пакостник.

Светлана, до сих пор молчавшая, шумно вздохнула.

— Илья, он по-своему прав. Женя мог бы уехать, ничего никому не объясняя, но не сделал этого.

Она посмотрела на меня долгим взглядом. В том взгляде я увидел понимание. Понять — это уже простить.

— Не держите на меня зла, — попросил я.

Светлана вздохнула.

— Все-таки судьбу не обманешь, — негромко сказала она. — И если все рухнуло — ничего не поправишь, как ни старайся.

Еще полчаса назад она думала, что программу удастся спасти. После моих слов даже у нее не осталось сомнений в том, что все кончено.

Демин молча поднялся и вышел на балкон. Оставаться здесь я больше не мог.

— Прощай, — сказал я, поднимаясь.

— Светлана тоже встала.

Она не пыталась меня удержать, но я видел, что ей это дается с немалым трудом. Но у дверей она не выдержала. Развернула меня и обняла, прижавшись всем телом.

— Как глупо все в мире устроено! — прошептала она.

Я был совершенно согласен.

— У меня в голове не укладывается то, что ты сказал. Наверное, время какое-то должно пройти. Но все равно спасибо тебе.

— За что? — опешил я, совершенно не ожидая от нее благодарности.

— За все. И не вспоминай о нас плохо.

— Ивы обо мне — тоже, — попросил я.

Она кивнула и поцеловала меня — совсем по-матерински.

— Когда ты уезжаешь? Завтра?

— Возможно, что и завтра. Или чуть позже. У меня кое-какие дела в Москве.

— Увидимся когда-нибудь?

— Обязательно! — уверенно ответил я. — Я приеду на суд.

Она вспомнила о Кожемякине и обо всем, что было связано с этим человеком. Лицо ее стало строгим.

— Да, — подтвердила Светлана. — На суде!

Слова прозвучали очень жестко. Она еще хочет взглянуть в глаза убийце, понял я.

— До свидания, — сказал я.

— До свидания.

Я вышел из квартиры и стал спускаться по лестнице. Замок на двери квартиры не защелкнулся, пока я не спустился на первый этаж.

День или два — и я уеду. Вот только решу свои дела в Москве — те самые, о которых я говорил Светлане. Эти дела были связаны с Мариной. Потому что я уже понял, что никуда без нее не уеду.

Глава 49

Утром я отправился к Боброву — своему московскому куратору.

— Приехал прощаться, — объявил я. — Уезжаю.

— А Мартынов? Он просил о помощи.

— Дело сделано. Больше я здесь не нужен. Бобров вышел из-за своего широченного стола и устроился на стуле напротив меня, демонстрируя, что никакой он мне сейчас не начальник.

— Вот командировка тебе выдалась, да? — произнес он, сочувственно глядя на меня.

Я пожал плечами.

— Привыкай, — сказал Бобров. — Оно только кажется, что вся наша жизнь— сплошные бумажки. А на самом деле всякое случается.

Он совсем не был похож на супермена. Обычный бухгалтер. Толстенький, и пальцы сардельками. И все-таки я ему верил, потому что сам попал в переплет. Ехал в Москву и представить себе не мог, что события будут развиваться столь неожиданным и неприятным образом.

— Ты молодец! — оценил мою работу Бобров. — Я подготовлю на тебя докладную, поставлю вопрос о поощрении.

— Не надо, — поморщился я.

— Что значит — не надо? Это всегда начальство решает!

— Я буду уходить из полиции.

Надо было видеть, как вытянулось его лицо.