Так умирают короли

Демин все так же покусывал нервно ус.

— Конкретнее, — попросил Алекперов.

— Кадровые вопросы, организационные, творческие.

— Не возражаю, — сказал Алекперов.

Все воззрились на него. Даже Демин оставил ус в покое.

— Вы не сказали ничего такого, с чем я не был бы согласен, — признал Алекперов. — У вас будут еще какие-нибудь пожелания?

— Нет, — сказала Светлана.

— Я обещаю, что ни один человек не будет вам навязываться вопреки вашему желанию. Я обещаю, что вы не будете снимать то, чего снимать не хотите. Я обещаю, что никто из вашего коллектива не будет уволен против его воли. Этого достаточно?

— Вполне, — после долгой паузы ответила Светлана.

Я увидел, как дернулся Демин. И понял, что лично его такой расклад совершенно не устраивал. Он запаниковал и воззрился на Светлану, но она не смотрела на него.

— Как видите, имело место обычное недопонимание, — сказал Алекперов. — Никто не собирается навязывать вам новую концепцию или смену состава. И даже единственный человек, который придет к вам, — он кивнул на Горяева, — никоим образом не будет вмешиваться в вашу работу. Его дело — бумажки. Вся эта отчетность, заниматься которой вам вряд ли с руки. Он будет заниматься документами. Всеми этими договорами, счетами и платежными ведомостями.

Вот через кого отныне потечет денежный поток.

— Мы бы хотели участвовать в решении финансовых вопросов, — вдруг сказал Демин.

— Поконкретнее, пожалуйста, — попросил Алекперов. — Я не совсем понял.

Все он прекрасно понял. Демин снова пошел ва-банк. Наверное, он ясно представлял себе, что почва уходит у него из-под ног и вряд ли уже можно что-то решить в свою пользу, но осознание этого только придало ему решимости. Это была решимость отчаявшегося.

— У нас было так заведено, — сказал Демин, — что мы всегда знали суммы заключенных договоров и сообща решали, с кем подписывать контракт, а кому отказать.

Черта с два так у нас было заведено. Но никто из присутствующих Демина не поправил, ожидая продолжения.

— И кому сколько заплатить, тоже решали мы, а не дяди.

— Да у вас, я смотрю, был настоящий колхоз, — развел руками Алекперов и улыбнулся скупой улыбкой хозяина, давая понять, что не воспринимает слова Демина всерьез.

— И если уж мы говорим о том, что все должно оставаться так же, как было при Самсонове, — это тоже надо принять во внимание.

Демин заговорил с затаенной злостью и напряжением. Я буквально почувствовал, как он жаждал самсоновского кресла.

— Кстати, хорошо, что мы коснулись и денежного вопроса, — сказал Алекперов так, будто только что об этом вспомнил. — Я как раз хотел сказать, что с первого числа мы вдвое повышаем зарплату всемчленам творческой группы. Так что, как видите, и материально никто не будет ущемлен.

Они говорили о деньгах, но о разных деньгах. Демин хотел бы контролироватьпоступление средств от рекламодателей, а ему предлагали довольствоваться лишь малой их частью, той, которая называетсязарплатой.

— Вы меня, наверное, не поняли, — закусив удила Демин. — Я говорю не о зарплате…

— Я прекрасно вас понял, — ответил Алекперов. — И мои слова — это мой вам ответ.

Показал, кто здесь хозяин. Оно и понятно, у Демина не было никаких шансов на выигрыш. Но он уже не мог остановиться.

— Все вопросы — ничто, если не решен вопрос о деньгах. Или мы участвуем в решении финансовых проблем…

— А на каком основании? — приподнял бровь Алекперов. — По Уставу трудовой коллектив не обладает правом вмешиваться в финансово-хозяйственную деятельность…

— По какому Уставу? — враз подсевшим голосом спросил Демин.

— По Уставу фирмы «Вот так история!», — пояснил Алекперов и выложил на стол скрепленную лентой брошюру с лиловой печатью на обложке. — Фирмы, которая официально зарегистрирована и которой переданы права на знак программы «Вот так история!».

На Демина было больно смотреть. Проигравшего мужчину можно сразу вычеркнуть из реестра живущих. Он еще будет существовать, но и только. От таких ударов не оправляются.

— Не люблю всех этих канцеляризмов, — продолжал Алекперов как будто даже извиняющимся тоном, — но вы и есть те самые члены трудового коллектива. Вернее, станете ими сегодня, когда вами будут подписаны индивидуальные контракты.

Он улыбнулся, давая понять, что ничего особенного не происходит.

— Нет-нет, это всего лишь формальность. Надо официально оформить отношения между людьми, делающими программу, и фирмой, которой эта программа принадлежит.

Алекперов похлопал ладонью по сброшюрованному Уставу свежеиспеченной фирмы.

— А вам не кажется некрасивой история со столь поспешно возникшей из ниоткуда фирмой, когда создатель программы всего лишь сутки как погребен? — с яростью спросил Демин.

Но его тон нисколько не напугал Алекперова.

— Мы ведь с вами обсуждаем, как нам быть, чтобы сохранить программу, — сказал он. — Не так ли? И, только сохранив ее, мы сможем сказать с чистой совестью, что сохранили память о Самсонове.

Все это было шито белыми нитками. Но подано безупречно. Демин захлебнулся воздухом и угас. Все, он уже не боец. Алекперов демонстративно посмотрел на часы. Он явно уделил нам слишком много времени.