Так умирают короли

– Не выиграет. Вас было трое: ты, он и Самсонов. Самсонов мертв. Больше свидетелей нет. А то, что Самсонова в конце концов убили, косвенно говорит в твою пользу. Так что ни один суд не удовлетворит алекперовский иск. Да он и судиться-то не будет. Если мы не сможем доказать его вину, он будет только одного желать – чтобы все как можно быстрее забыли о нем и о его причастности к этому делу. Так что самое страшное, что тебе грозит, – это его, Алекперова, персональная к тебе нелюбовь. Но это, я думаю, ты переживешь. Уедешь к себе в Вологду и все забудешь.

Мартынов ободряюще потрепал меня по плечу. Мне не оставалось ничего другого, кроме как вздохнуть.

Алекперов прибыл в половине десятого. К этому времени я уже сидел в смежной с мартыновским кабинетом комнате, и все, что в том кабинете происходило, слышал очень хорошо, поскольку соединяющая два помещения дверь была приоткрыта. Мне показалось, что Мартынов сделал это намеренно, чтобы я был в курсе происходящего и успел подготовиться к своему выходу.

Кроме Мартынова, судя по голосам, в кабинете находились еще двое сотрудников, которые создавали численный перевес в надежде психологически подмять Алекперова. Но начало допроса, к моему удивлению, оказалось миролюбивым. Не допрос, а дружеская беседа. Мартынов проявил живейший интерес к телевизионным делам. Ему хотелось знать и то и это, и Алекперов с завидным усердием прочел присутствующим краткую лекцию о телевидении. Зная, зачем его пригласили, нельзя было не удивиться тому, как бестрепетно транжирит свое время Мартынов. Так они пробеседовали более четверти часа, и я уже думал, что это никогда не закончится, как вдруг Мартынов, не меняя интонации, объявил, что пора бы уже перейти непосредственно к допросу, и предупредил Алекперова об ответственности за дачу ложных показаний. Там, в кабинете, повисла тягучая пауза, и я вдруг понял, что напрасно сомневался в профессионализме Мартынова. Я не был на подозрении, но, как и Алекперов, почувствовал, как изменилась атмосфера, и даже мне стало немного не по себе.

Сначала шли традиционные вопросы: фамилия, имя, отчество, дата и место рождения. Алекперов отвечал четко и кратко, и я чувствовал его напряжение, проступающее сквозь внешнюю невозмутимость.

От стандартных вопросов Мартынов не перешел сразу к «делу Самсонова». Разговор крутился вокруг телевизионных дел, как будто следователь исподволь подбирался к главному. Как распределяется эфир? Кто занимается закупкой программ? Сильна ли конкуренция между каналами и как между этими самыми каналами решаются спорные вопросы? Все это почему-то интересовало Мартынова, и мне опять показалось, что он нещадно транжирит время.

Часто ли появляются новые программы? Эта частота вполне удовлетворительна или каналы испытывают дефицит новых идей и новых ведущих?

У Алекперова был все такой же спокойный голос, когда он отвечал на эти вопросы.

Что предпринимает руководство канала, чтобы разнообразить пакет программ? Может ли оно, руководство, проявлять в этом вопросе инициативу? Какую? А что это за история с тайно проведенным оформлением прав на программу покойного Самсонова?

После этого вопроса в кабинете вновь воцарилась тишина – как в тот миг, когда Мартынов объявил, что начинается непосредственно допрос. Я не видел лица Алекперова, но мне представилось, что он вряд ли сумел сохранить выражение невозмутимости.

– А что за история? – переспросил он.

Было понятно, что тянет время, пытаясь собрать разбежавшиеся мысли. А ведь ни о чем серьезном пока речь не шла.

Мартынов терпеливо разъяснил, что он имеет в виду.

– Я действительно занимался этим вопросом и зарегистрировал программу, – после паузы подтвердил Алекперов.

– На себя? – уточнил Мартынов.

– Нет. Образовано юридическое лицо – фирма «Вот так история!».

– Но вы являетесь ее учредителем?

– Не я.

– А кто?

– Горяев.

Все верно. Чтобы не покупать программы у самого себя, что выглядит очень некрасиво и может еще выйти боком, лучше поставить учредителем постороннего человека. И тем не менее всем распоряжаться самому.

– Мы допросили Горяева, – не стал играть в кошки-мышки Мартынов. – Он сказал, что предложение возглавить эту фирму он получил непосредственно от вас. Хотите послушать протокол допроса?

– Не надо, – ответил Алекперов. – Я действительно делал ему такое предложение.

– Значит, эта фирма – все-таки ваша собственность?

– Это собственность господина Горяева, – ответил Алекперов и добавил после паузы: – Юридически.

Все-таки нервы не выдержали.

– Я бы оставил в стороне юридические тонкости, – сказал Мартынов. – Здесь все в этом разбираются неплохо. Гораздо интереснее обсудить фактическую сторону вопроса. Итак, вы организовали эту фирму. Вы сразу определили, что вести программу будет Горяев?