Так произошло

Гримм были верны ей — но неразумны. Люди были разумны, но не верны.

Почему же Салем не могла совместить их вместе?

Впрочем, это была лишь интересная мысль на будущее — до этого момента созданные ей гримм, неважно как сильно Салем пыталась изменить это, не были способны ни к полноценному мышлению, ни к речи, и решения этой проблемы Салем пока не могла найти…

Однако по крайней мере Аифал наконец-то продемонстрировал свою полезность, предоставив ей первого подобного слугу, способного не только сражаться с Озпином, но и бывшего, по его уверениям, подходящим ментально.

Хм, как же его звали… Кажется, Тириан?

* * *

Отец любил шутить Аифалу, что лучшим способом убийства является петля на шею.

Потому, что даже так это навсегда оставляет твою жертву в подвешенном состоянии.

В конце он умер в пьяной драке, получив ножом в живот, но перед смертью тот успел научить Аифала.

Нет, не тому, что следует вешать своих врагов — а тому, что на свете не было ничего более притягательного, чем неопределенность.

Ответ, будь он однозначной правдой или ложью, всегда загонял человека в рамки, заставляя того придерживаться линии своего поведения — в то время как полуправда всегда оставляла пространство для маневра.

Был ли Джонатан Гудман на самом деле потомком королевских кровей?

Правдивый ответ на этот вопрос звучал как « нет, не был» — но если бы он раскрыл эту правду Салем он был бы загнан в тупик этой информации. Соврав бы он оказался бы вынужден и в дальнейшем поддерживать эту ложь.

Вместо этого Аифал выбрал полуправду, звучащую как « нет информации, однозначно говорящей о том, что Джонатан Гудман не является внуком короля Освальда Первого» — и, технически говоря, это было правдой. Какая может существовать однозначная информация на этот счет?

Отсутствие свидетелей? Конечно же Король решился бы посетить свою тайную любовь без лишних глаз.

Генеалогические записи родословных? Их легко подделать, учитывая желание короля скрыть своих бастардов и факт измены.

Тест биологического родства? Даже если получится произвести подобное — в чем Аифал сомневался — при достаточно дальнем родстве и без гарантии стопроцентного результата заключение бы не значило ничего.

И вот Салем была оставлена в подвешенном состоянии, ища ответ на вопрос, приходя к ее самостоятельным выводам, действуя сообразно своему пониманию, открывая простор для Аифала.

Аифал в любой момент мог сказать правду или ложь чтобы направить действия своей «госпожи» в самое выгодное для него в этот момент русло, не стесненный своими прошлыми действиями.

Этот метод он использовал всю свою жизнь.

Помог ли он Жаку Шни нарастить свою индустриальную мощь? Спровоцировал ли он встречу Джонатана Гудмана и Гирры Белладонны? Знал ли он о медленном восстановлении былой мощи Озпина? Уничтожил ли он несколько караванов с наиболее ревностными почитателями монархии, направляющихся в Гленн? Был ли он верен Салем? Преследовал ли он свои цели?

Вопросы, ответы на которые не подпадали под «да» и «нет», а, скорее, под категорию «возможно».

Взять к примеру Жака Шни.

Зачем он помог Совету Мистраля прийти к столь интересному решению, как закупка дополнительного праха? Если бы не это решение — Жак столкнулся бы с кризисом перепроизводства после увеличения квот выработки для своих людей — но благодаря Мистралю он смог нарастить свои производственные мощности до уровня Вакуо, став официально одной из крупнейших и сильнейших экономик этого мира.

Теперь Аифал мог лишь протянуть руку, потянуть за ниточку, и все богатства Шни окажутся в распоряжении Салем. Или наоборот, потянуть за другую ниточку — и мировая империя Шни просто рухнет, утянув за собой в могилу всю мировую экономику, создав величайший кризис, подобного которому не видывал этот мир. И даже больше — революция рабочих Жака, что разрушит Атлас до основания и сама по себе изменит мир Ремнанта на сотни и тысячи лет вперед.

Салем поняла и приняла его объяснение — даже песчаный замок лучше разрушить броском одного большого камня, а не горсти песка. Иногда для того, чтобы сделать самый точный удар — нужно потратить время и прицелиться точнее.

Но, альтернативно, было легко организовать и иной вариант.

Жак Шни случайно пропадает во время своей поездки — от нескольких подобных инцидентов Аифалу уже приходилось его защищать — и компанию наследует его жена, плохо разбирающаяся как в бизнесе, так и в политике — на помощь которой приходит Озпин или же Джонатан. И мир в одночасье преображен, ведь только что их символ надежды и великий герой стал еще и самым влиятельным человеком Ремнанта — или же самый мудрый и опытный политик Ремнанта получил в свою власть мощь, которой не обладают целые государства.

Что же мог выбрать Аифал? Помощь человечеству или его уничтожение? Или что-то иное?

Ответ на этот вопрос мог быть всегда изменен — потому, что пока ответа на этот вопрос не было.