Так берегись

Я смотрел на Агату и думал, что она – самая удивительная женщина в мире, таких вообще не бывает; её, собственно, тоже нет, но для меня-то всё-таки есть. Улыбается, протягивает руку, предлагает лучшее из немыслимых приключений, специально для жадины вроде меня, вечно алчущего сразу всего, да побольше – сидеть рядом с ней в купе у распахнутого окна, за которым проносятся фантастические новорожденные миры, слушать истории о причудливой тамошней жизни, всем своим существом ощущая, что именно для этого и родился – быть здесь, обнимать Агату, смотреть, слушать, запоминать.

Но я не поддался соблазну – просто потому, что дал обещание скоро вернуться, а слово надо держать. Сказал, перейдя на бег, чтобы не отставать от поезда:

– Сегодня не выйдет, но ещё прокачусь обязательно. – И с изумившей меня самого искренностью добавил: – Больше всего на свете этого хочу.

– Ладно, – печально согласилась Агата. И кажется, ещё что-то добавила, но я не расслышал из-за пронзительного паровозного гудка.

Поезд стремительно набирал ход, через несколько секунд он уже был на другом конце пустыря и не то исчез, как положено наваждению, не то просто скрылся в темноте за каким-нибудь поворотом. Я поступил по его примеру – тоже исчез. Ну, то есть вернулся Тёмным Путём в гостиную Джуффина. Чувствовал себя одновременно беспримерным аскетом с железной волей и распоследним дураком. Выпил залпом почти полстакана крепкого укумбийского бомборокки, ничего не почувствовал кроме, собственно, вкуса, но, видимо, на самом деле всё-таки опьянел, потому что сказал:

– Поезд есть. Вы были правы, ничего ему не сделалось. Он офигенный. Даже круче, чем мне запомнился. Лучшее наваждение в мире, я им горжусь. Больше всего на свете хотел в нём уехать, и гори всё огнём, но, как видите, никуда не уехал, остался. И совершенно не понимаю, как теперь буду жить.

Джуффин и Шурф, страшно довольные самим фактом моего возвращения, встревоженно переглянулись. Наконец Джуффин сказал:

– Не в моих привычках давать бесплатные консультации по личным вопросам. Поэтому мой совет будет стоить… ну, например, семь корон.

– Совет за семь корон? – я ушам своим не поверил. – Ты серьёзно? Но почему именно семь?!

– Да просто число хорошее, – объяснил шеф. – Соглашайся, пока я добрый. С чужого человека я бы, пожалуй, полсотни слупил, а тебе положена максимальная скидка как сотруднику Тайного Сыска. И ещё дополнительная, как… ну, скажем, другу семьи.

– Ладно. Оно того явно стоит. Ты ещё даже не начал советовать, а мне уже полегчало, – рассмеялся я и принялся рыться в карманах.

Кошелька я там предсказуемо не нашёл и применил Малое Заклинание Призыва – просто из чистой лихости, потому что наконец-то снова могу.

Вообще-то от Мохнатого Дома сюда, в самый центр Левобережья, даже по пустому ночному городу, как минимум четверть часа в амобилере ехать. А пешком чуть ли не до утра пришлось бы идти. На таком расстоянии Малое Заклинание Призыва, придуманное для того, чтобы не искать по всему дому потерянные вещи, или просто с кресла лишний раз не вставать, обычно уже не работает, но я был уверен, что у меня всё получится. Потому что я – это я.

Джуффин с интересом наблюдал за моими действиями. Наконец сказал:

– В твоих возможностях я не сомневаюсь, а вот на кошелёк впору делать ставки – в каком виде он сюда доберётся. Вещи обычно не выдерживают такого грубого обращения, рвутся на полпути.

Я пожал плечами:

– Ну значит, будет скорбно ползти через весь город, треща по швам и теряя по дороге монеты. Кому-то из ночных гуляк крупно повезёт. Ладно, пока бедняга до нас добирается, просто запиши за мной долг. И рассказывай, а то лопну от любопытства. В жизни советов за деньги не получал!

Джуффин воздел к потолку руку, подождал, пока в ней появится самопишущая табличка и действительно что-то там записал. Отправил табличку обратно, наконец, повернулся ко мне и очень серьёзно сказал:

– Жить дальше ты будешь так. Для начала напьёшься до безобразия – вот прямо сейчас, мы поможем – потом как следует выспишься, завтра прогуляешься по трактирам – кстати, ближе к вечеру могу составить тебе компанию, если до сих пор не успел надоесть. Потом навестишь всех, кого давно не видел, устроишь дома несколько вечеринок, таких, чтобы стены тряслись, сходишь на Тёмную Сторону, съездишь в отпуск, вернёшься, впряжёшься в работу – я тебя, будь уверен, как следует припашу. Дай себе срок хотя бы до конца лета – не бегать по ночам на пустырь, не терзаться сомнениями, не сопротивляться соблазнам, а просто жить в своё удовольствие, как будто ничего не случилось. А потом – ну, сам поглядишь. Возможно, за это время мы гораздо больше узнаем о твоём наваждении и поймём, как тебе с ним следует обращаться. Возможно, тебе самому даже думать о нём надоест. Или наоборот, так затоскуешь, что не спрашивая совета, туда побежишь и сгинешь. Или не сгинешь, а вернёшься круче, чем прежде. Или нам придётся носить тебя на руках из спальни в гостиную. Что будет, то будет, потом разберёмся. А пока постарайся выкинуть из головы этот грешный поезд и просто жить.