Тайный заговор Каина

— Вот почему телефон стоял возле кровати.

— Да. Но он не позвонил… а может, я не слышала. Я очень волновалась, поэтому приняла снотворное.

— Куда ты собиралась поехать?

— К тебе.

— Во Франкфурт?

— Я… я не знала, что делать. Наверное, я поехала бы к тебе, Ричи. Скажи, ты бы не прогнал меня?

— А как насчет Вернера? — вместо ответа спросил я. Она открыла свои огромные глаза: зрачки были величиной с булавочное острие, веки дрожали, но она не закрывала их, несмотря на боль.

— Вернер… Он упорно стремился встретиться со мной последние несколько месяцев.

— Он хотел, чтобы ты вернулась к нему?

— Да, но я не хочу… Он говорит, что все еще любит меня, но я ему не верю — у него есть причины, чтобы сделать мне больно. Я говорю правду, Ричи. Верь мне!

— Кто говорит, что я не верю? Закрой глаза.

Она со вздохом опустила веки.

— Тот, кто обманывал так много, как я… лгал бы более изощренно.

— Я верю тебе, — сказал я. Действительно, я верил в те минуты. Это случалось со мной всегда. Сомнения, недоверие приходили позже, всегда позже. Слишком поздно.

— Почему ты считаешь, что Вернер искал встречи с тобой?

— Из-за Клеменса. Я уже говорила тебе, он внушает страх. Он… он сам дьявол — он шантажирует, запугивает, мучает людей.

— Как?

— Ему что-то известно…

— Что?

Она покачала головой:

— Не знаю.

— Он знает это что-то и о Вернере?

— Нет, наоборот, Вернеру что-то известно о нем.

— Что?

— Он не хочет мне говорить, но я подсознательно чувствую. Мне кажется, между ними происходит невидимая борьба, и я помимо своей воли участвую в ней. Я не вынесу этого больше, Ричи… Я знаю, о чем ты думаешь.

— О чем?

— Как я могла… с человеком намного старше.

— Я думал не об этом. — Я солгал. Именно об этом.

— Мне… мне надоела жизнь, когда я повстречалась с ним. Я не решилась вновь обратиться к тебе за помощью. У меня не было средств к существованию, я устала от всего этого. Сойдясь с ним, я беспокоилась лишь о том, что придется жить с ним, как проститутке, жалкой проститутке.

— Прекрати! — громко воскликнул я, напугав ее. — Итак, он в течение нескольких месяцев угрожал тебе.

— Многие месяцы. Я жила все это время в животном страхе… Я убежала в Тенериф… но даже там я не избавилась от его ревности, угроз и своего страха, который пронизал меня всю, проник в каждую клетку. Он не отпускает меня даже ночью. Ричи, если бы ты знал, какие сны мне снятся в последнее время. Я не очень ценю свою жизнь, она достаточно жестоко обошлась со мной, и смерть часто казалась мне привлекательней, чем ничтожное существование. Она меня больше не пугает. Но Камплоха я боюсь, Ричи… В Тенерифе я была одна, но ни на минуту не забывала о нем, а когда вернулась, его здесь не было, какое облегчение, но этот «арманьяк», мне так нравится «арманьяк»…

— Я знаю.

— Наверняка он все тщательно спланировал, да?

— Не настолько — ведь ты жива.

Вдруг она схватила мою руку, ее ногти впились мне в кожу.

— Я еще жива. Но что он сделает, когда вернется? Теперь, когда не удалась первая попытка…

Все было как в кошмарном сне. Мне следовало рассеять опасения Лилиан. Здесь она в безопасности. Но в полной ли? Я должен поговорить с Эйлерсом. Полиция должна взять на себя охрану Лилиан. Но можно ли доверять полиции, если верить словам Лилиан? И вообще: кому здесь можно довериться? В этом городе, где, очевидно, многое скрыто, многое, что известно Камплоху.

— А где Вернер?

— Он тоже здесь, — ответил я. — И в затруднительном положении.

— Почему?

— Полиция подозревает его… — Мне следовало бы попридержать язык. Но было уже поздно. Лилиан широко раскрыла глаза.

— Они думают, что он пытался убить меня? О Господи! — Она задыхалась.

— Нет! Пожалуйста! Успокойся! Я уверен, у него алиби. Когда вернется Камплох, все выяснится. Мы докопаемся до правды. А пока я здесь…

— Ты… ты не бросишь меня?

— Нет, Лилиан, нет. Пожалуйста, успокойся.

— Поклянись, что ты не бросишь меня.

— Клянусь, — сказал я. Мне вдруг вспомнились предубеждения Ванессы, опасения Мински, двадцать лет моего знакомства с Лилиан, которые принесли мне так много горя. А сейчас она взяла мою руку и положила себе на грудь. Я забыл обо всем, все другое исчезло.

— Я… Ричи… я всегда любила только тебя, одного тебя. Ты веришь мне?

— Да, — хрипло произнес я.

Она зашептала:

— Я хочу остаться с тобой, навсегда. Ты еще хочешь меня, несмотря ни на что?

Я чувствовал тепло в груди. Я подумал: «Ты лжешь, обманываешь, играешь свою роль, используешь меня, делаешь из меня посмешище, заставляешь меня отчаяться, но это не имеет сейчас никакого значения».

— Да, — ответил я.

— Все, чего я хочу, — быть с тобой… я боюсь людей. Они испорчены, и они могут сделать больно. Но не ты, Ричи, ты все еще любишь меня, скажи?

А иначе зачем бы я примчался сюда, как только она позвонила? Зачем бы я сейчас сидел здесь? А она? Может, она не любит меня? Но почему я не должен верить ей?

— Ричи… ты все еще… любишь меня?

— Да, — ответил я.

Торжествующая улыбка осветила ее осунувшееся лицо.

— Мы будем вместе, — сказал я. — Мы уедем далеко отсюда. — Я говорил искренне. Швейцария. Безопасность. Мир. Счастье.

— Поцелуй меня, — прошептала она.