Тайный враг

Из-за неуемной разговорчивости некоторых дам заседание затянулось намного дольше, чем предполагала Мод, так что домой она и Литтл отправились уже после десяти. Днем было тепло, и хотя еще только начинало смеркаться, но в воздухе уже повеяло прохладой, и, чтобы не озябнуть, пришлось прибавить ходу. После этого злосчастного убийства Мод возненавидела берег, а особенно окрестности волнолома, но понимала, что эту слабость необходимо преодолеть, и поэтому, когда Литтл по привычке свернул к морю, чтобы идти кратчайшим путем, беспрекословно пошла за ним.

Вообще-то она очень любила море, и прогулки по берегу глубоко радовали и волновали ее. К вечеру все стихло, но днем было ветрено, и теперь донные волны на прибрежном мелководье вскипали бурунами и с рокотом рушились на берег. Шум прибоя усиливался и слабел по мере того, как очередная волна накатывалась на песок. Песчаный берег простирался перед ней до самого волнолома, за которым пропадал в сгущающихся сумерках, сливаясь с морем и темнеющим береговым откосом. Идеально гладкий песчаный берег призрачно белел во мраке, обрамляемый темными пространствами моря и кустарника. Только одна точка чернела впереди — фигура очень медленно бредущего человека. Когда через пару минут они поравнялись, выяснилось, что это Уикхем Крейн.

Они пожелали ему доброго вечера, и по его ответу Мод мгновенно почувствовала что-то не то. Крейн шел и говорил с каким-то видимым усилием, как будто это была тяжелая работа, требовавшая от него полного внимания. Он не сделал попытки вступить в разговор, зато ответное пожелание доброго вечера повторил раз, а потом и еще раз.

Тут ей в нос ударила волна знакомого запаха, и Мод поняла, что именно не в порядке.

Это удивило ее. Она знала, что, подобно большинству других мужчин, Крейн не прочь пропустить стаканчик, но он всегда знал свою норму. Тут она вспомнила давнишние сплетни, будто бы в молодости он страдал запоями, но сумел справиться с этой слабостью.

Сейчас Крейн был определенно пьян. Не до положения риз, но настолько сильно, что походка обрела характерную медлительную важность, а стоило ему заговорить, как на собеседника обрушивался поток слезливого бормотанья. Впрочем, агрессии в нем не было никакой, а когда они достигли волнолома, он вполне членораздельно попрощался и уверенно повернул к дому.

— Крейн! — воскликнул Литтл, следя за тем, как тот пошатываясь бредет уже над линией прибоя, загребая ногами скользкий и ненадежный сухой песок. Вот это да! Никогда бы на него не подумал!

Мод почувствовала легкую неприязнь к нему.

— Думаешь, с ним все в порядке? — спросила она. — По этому вереску идти нелегко. Может, стоит помочь ему?

Литтл задумался на мгновенье.

— Наверное, ты права, — легко согласился он. — Это ведь рядом.

— Я с тобой.

— Нет, я присмотрю за ним. А ты ступай домой.

Мод нехотя согласилась. Она коротко простилась и быстро пошла дальше. При этом ее неприязнь сама собой рассеялась. Возможно, она несправедлива к Крейну. Обычно он очень умеренный человек, и в молодости проявил силу характера, когда переборол болезненное пристрастие к выпивке. Видимо, сегодня вечером с ним произошло что-то необычное. В любом случае, не ее дело осуждать его.

Случилось так, что на следующий день она опять повстречала его и снова на берегу. Он остановил ее и пристыжено попросил прощения. Вчера он, видите ли, не рассчитал свои силы. Мод, которая всегда относилась к нему довольно прохладно, после расставания почувствовала, что он нравится ей больше, чем когда-либо прежде.

Встреча с пьяным Крейном была лишь первым из ряда эпизодов, имевших, как позже поняла Мод, тяжкие последствия. Второй произошел в понедельник.

Дело было утром, и она шла в город, и опять берегом. При взгляде на берег с откоса ей показалось, что он совершенно пустынен, и, только поднявшись на волнолом, она увидела за ним сидящего на камне мужчину. Заслышав ее шаги, он поднялся и снял шляпу. Это был Чарльз Сэйвори.

— С добрым утром, миссис Веджвуд, — он поприветствовал ее с необычной для себя вежливостью. — Направляетесь в Сент-Полс?

— Да, — с улыбкой отозвалась Мод. — Сегодня утро очередей и суеты, иными словами, покупок на неделю.

— Не возражаете, если я пойду с вами? — и он зашагал рядом.

— Буду рада, — соврала Мод, гадая, к чему это он ведет.

Какое-то время это никуда не вело, потом разговор стал затухать, ее спутник усиленно запыхтел, и Мод поняла, что вот сейчас. И в самом деле, с видом полнейшего равнодушия он перевел разговор на недавнюю трагедию.

— Надеюсь, вы в курсе, что вбил в свою чокнутую башку этот лондонский проныра? — прорычал он. — Решил, что мишенью был я.

— Да, я слышала об этой версии мистера Френча.

— Черт! Если он прав, это все очень серьезно.

— Я бы сказала, что это особенно серьезно, потому что погиб случайный человек, — довольно язвительно возразила Мод, возмущенная редкостным бездушием своего попутчика.

— А, да, ваш дядя, и все такое. Но разве непонятно, к чему я? Если он целил в меня и промахнулся, он может повторить попытку!