Тайный сообщник

Оцените, по возможности, создавшееся положение. Вообразите этот ужас и задайтесь вопросом, в силах ли я был на следующее утро усадить себя за стол и состряпать что-то, хоть сколько-нибудь пригодное для публикации в «Лентяе». Я пытался. Умоляю вас поверить, что я со всей серьезностью отнесся к ответственности, которую вы на меня возложили. Да будет вам известно, что я, как никто из ваших авторов, понимаю, какими терниями усыпана редакторская стезя, поскольку сам когда-то занимал этот пост и, соответственно, стремлюсь к тому, чтобы никоим образом эти трудности не умножать. Поверьте, я честно пытался выполнить данное вам обещание. Но попытки ни к чему не привели, после этого происшествия я неделю не мог работать. Под конец недели я почувствовал себя лучше, вновь взялся за рассказ, и все шло хорошо, пока… пока это не повторилось. Мне снова явилось мое подобие, в чьих чертах, подобных моим, отражался порок, и это зрелище заново повергло меня в отчаяние.

Так продолжалось до 14 октября, когда от вас пришло письмо с категорическим требованием на следующий день прислать текст. Нет смысла говорить, что этого не случилось, но я должен вам поведать кое-что, чего вы еще не знаете. Вечером 15 октября со мной приключилось нечто странное, и мой рассказ о происшедшем, которому вы почти наверняка не поверите, послужит объяснением того, что обнаружилось 16-го, – в день, когда мое дальнейшее сотрудничество с вашим изданием оказалось под угрозой.

Вечером 15 октября в половине восьмого я находился у себя в библиотеке и пытался писать. Я был один. Жена с детьми уехала на неделю погостить в Массачусетс. Я докурил сигару и взялся за перо, и тут раздался звонок в дверь. Обычно на звонки откликается горничная, но в этот раз она, похоже, не услышала колокольчик и не подошла. Колокольчик зазвонил снова, но горничная и в этот раз не появилась. После третьего звонка я направился к двери сам. Передо мной оказался незнакомец чуть старше пятидесяти, высокий, худощавый, с бледным лицом, весь в черном. Я никогда в жизни его не видел, но всем своим обликом он так к себе располагал, что я, не зная ни кто он, ни что его привело, невольно обрадовался его появлению.

– Здесь живет мистер Терлоу? – спросил он.

Простите, что, как может показаться, я вдаюсь в мелкие подробности, однако лишь предельно обстоятельное описание всего, что случилось в тот вечер, надеюсь, сможет придать правдоподобие моему рассказу, а то, что от меня требуется правдивый отчет, я осознаю с такой же болью, как и вы.

– Мистер Терлоу – это я.

– Генри Терлоу, писатель? – уточнил незнакомец, окидывая меня изумленным взглядом.

– Да, – подтвердил я и, видя его непонятное удивление, добавил: – Я не похож на писателя?

Рассмеявшись, он честно признался, что по моим книгам составил себе совсем другое представление о том, как я должен выглядеть. Я пригласил его в дом, и он вошел. В библиотеке я предложил посетителю сесть и спросил о цели его прихода.

Полученный ответ доставил во всяком случае удовольствие. Гость уже не первый год следил за моим творчеством и давно хочет – чтобы не сказать «любопытствует» – познакомиться со мной и поведать, как ему нравятся некоторые мои рассказы.

– Я большой любитель чтения, мистер Терлоу, – сказал он, – а вашими стихами и юмористическими очерками я просто упиваюсь. Скажу больше: ваши сочинения не раз помогали мне справляться с жизненными трудностями. Временами, когда меня одолевала усталость или тревожили проблемы в делах, я брал наугад какую-нибудь из ваших книг и находил в ней поддержку и успокоение. Ваши книги избавляли меня от усталости и тревог, и нынче, оказавшись в этом городе, я решился вечером явиться сюда и поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали.

У нас завязалась дискуссия о писателях и книгах, и я убедился, что посетитель в самом деле хорошо разбирается в произведениях современных авторов. Меня очень расположили к нему его простота и непринужденность, а также лестные отзывы о моих сочинениях, и я развлекал его чем только мог, показывая литературные сокровища из своей скромной коллекции: собственноручные письма, фотографии, нашумевшие книги, подаренные авторами. Разговор легко и плавно перешел на приемы, используемые в писательском труде. Посетитель задавал много вопросов о моих методах, и я обрисовал вкратце свой образ жизни, рассказал, что работаю дома, вдали от конторской рутины, чем, похоже, произвел на него большое впечатление. Пожалуй, я чересчур нахваливал свое житье-бытье, и под конец посетитель спокойно заметил, что, по всей видимости, жизнь у меня идеальная и благополучие мое ничто не омрачает.

Это замечание вернуло меня к пугающей действительности, и я вспомнил о странной прихоти судьбы, сделавшей меня жертвой потусторонних посещений, которые поставили под угрозу мою профессиональную пригодность и мой единственный источник дохода.