Тайный секрет

Климентина удовлетворённо кивнула, отмечая взглядом её усталые глаза, перепачканные руки и лицо.

– Я подумала, может быть, вам захочется прокатиться.

Сердце Эв готово было выпрыгнуть из груди.

– Конечно! – воскликнула она с таким неподдельным детским восторгом, что лицо Уолкер опять озарилось улыбкой. – А вы можете отпроситься с работы?

– Конечно, могу, насколько мне будет надо, – ответила Климентина невозмутимо. – А дела моего шефа подождут.

Эв нахмурила брови.

– Не нужно вести себя высокомерно, получив наследство, – порывисто произнесла она. – Пройдёт время, прежде чем деньги перейдут в ваше распоряжение, не стоит восстанавливать против себя людей.

Её слова вызвали у Уолкер искреннее веселье. Миг она смотрела на Эв, затем подошла к ней и привлекла к себе.

– Что вы делаете? – задыхаясь, спросила Эв, чувствуя, как стучит её сердце.

– Собираюсь вас поцеловать, – прямодушно ответила Клим. – В конце концов, как вы сказали, не стоит восстанавливать против себя людей, тем более адвоката, находящегося так далеко от дома.

Прежде чем Эв успела отпрянуть, губы Клим прильнули к её губам. Эв подняла руки и запустила пальцы в жидкие женские волосы, с жадностью отзываясь на ласку. Внезапно опомнившись, отпихнула Уолкер и отступила к перилам.

– Нет, я не могу, – смутившись, проговорила Эв. – Мы с вами лишь вчера познакомились, и я…

Климентина не упустила возможности поддеть её:

– Я знаю. В субботу вы обвенчаетесь с женщиной, которую держите в подвешенном состоянии.

– Это не так, – пробормотала Эв.

– Тогда объясните, наконец, в чём дело!

Эв отвернулась.

– Может быть, лучше позавтракаем? – ушла она от ответа, обошла Уолкер и пошла в дом. – Вы, наверное, голодны, всё это время работали. Я прилично готовлю, – нервная болтовня длилась сама по себе, – мой омлет с колбасой мог бы получить приз.

– Ладно, что не проводятся олимпиады врунов, – задумчиво пробормотала Климентина, следуя за ней в дом.

Уже подойдя к плите, Эв застыла, услышав её слова, и резко обернулась, держа в руке сковородку.

– Что вы хотите этим сказать?

Уолкер шутливо, как бы защищаясь, подняла руки.

– Собираетесь мне врезать?

– Если я вас ударю, то ничего не добьюсь, – вздохнула Эв.

Климентина кинула на девушку победоносный взгляд.

– Рада слышать, что прошлой ночью вы всё-таки кое-что усвоили.

Эв сердито уставилась на Клим, вспомнив, как набросилась на неё накануне.

– Какой мне смысл нападать на вас, – усмехнувшись, отозвалась она, – если у вас напрочь нет чувств? Думаю, вы ничего не ощутите, даже если на вашу голову свалится целая фабрика по изготовлению сковородок.

– Пока свалились вы, – спокойно ответила Уолкер и, забрав сковородку, поставила её на плиту. – Мне будет легче, если на ней окажется омлет, а не моя голова.

– У вас, возможно, мания преследования.

Эв торопливо отвернулась к плите. Ну почему именно сейчас, когда она пыталась её уязвить, ей внезапно пришло на ум, что никогда в жизни ещё не видела глаза такого небесно-синего цвета!

– Нет, – услышала она голос, такой спокойный, словно происходил обмен комплиментами. – У меня не мания. Лучше это назвать высокоразвитым инстинктом самосохранения. Типо вашего. Ведь вы явно что-то скрываете. Мне и раньше приходилось встречать нервных женщин, только вы натянуты как струна, сыграть можно.

Эв взяла яйчную массу, которую взбивала в миске и вылила на сковороду.

– Ничего, если без колбасы? – растерянно спросила она, смотря на растекающуюся массу.

– Сядьте, я сама приготовлю завтрак.

Климентина подошла ближе к плите. Эв невольно уставилась на неё.

– А разве вы не для этого меня наняли?

– Скорее для того, чтобы кое-чему научить, – заявила Климентина с непроницаемым лицом. – Дело в том, что, прежде чем начать готовить на электрической плите, стоит её включить. Они, знаете, такие привереды, без тока не работают. У вещей, как и у некоторых леди, свои маленькие секреты.

Эв почувствовала, как на глазах её выступают слёзы. Вот и эта норовит обидеть. Нет, реветь она не будет. Наревелась из-за Дэв. Доверяла ей, а она предала её. А с Клим знакома меньше одного дня – очень мало, чтобы довериться ей. Отвернувшись, Эв смахнула непрошеную слезу.

– Извините, – выдавила она, – должно быть, у меня начинается простуда, пойду возьму носовой платок.

Климентина понимающе посмотрела на девушку.

– Бесполезно, хитрюга, – усмехнулась она. – В конце концов я всегда докапываюсь до правды.

– Вас мои дела не касаются! – выкрикнула Эв и ринулась к двери.

Клим поймала её руку и повернула лицом к себе.

– Посмотрите на меня, – мягко произнесла она и привлекла Эв к себе.

Не в силах больше сдерживаться, та уткнулась лицом ей в грудь и расплакалась.

Уолкер молча держала Эв в объятиях, а когда та стихла, дала салфетку.

– Послушайте, – вздохнула она, – ну почему бы вам не позвонить невесте? Если у неё есть здравый смысл, она вас простит, что бы вы там ни натворили.

Эв откинулась назад и подняла глаза.