Тайный мир шопоголика

Я вспоминаю, что в чью бы пресс-службу я ни позвонила, ко мне всюду так относились. Никто никогда не торопился ответить на мои вопросы. Мне всегда говорили, что сейчас переключат на другого человека, потом обещали, что перезвонят, и никогда не перезванивали. Раньше мне было все равно — даже нравилось висеть на телефоне и слушать музыку (все равно это интереснее, чем вычитывать всякую финансовую муть). Раньше меня не волновало, воспринимают ли меня всерьез.

Но сегодня мне не все равно. Сегодняшнее дело кажется мне важным, и я хочу, чтобы меня воспринимали всерьез.

«Ну ладно, я покажу этой грымзе, — злобно думаю я. — Всем им покажу, и Люку Брендону тоже. Всем им докажу, что я, Ребекка Блумвуд, не пустое место».

С внезапным рвением я достаю папину пишущую машинку, заправляю лист бумаги, включаю диктофон на воспроизведение, делаю глубокий вдох и начинаю печатать.

РЕБЕККА БЛУМВУД

СОСНОВЫЙ БОР

ЭЛТОН-РОУД, 43

ОКСШОТТ

СУРРЕЙ

ФАКСОВОЕ СООБЩЕНИЕ ДЛЯ:

ЭРИКА ФОРМАНА, ГАЗЕТА ДЕЙЛИ УОРЛД

ОТ:

РЕБЕККИ БЛУМВУД

28 марта 2000 года

Уважаемый Эрик,

Прилагаю свою статью на 950 слов по «Флагстафф Лайф» и потерянным премиальным выплатам. Надеюсь, Вам понравится.

С наилучшими пожеланиями,

Ребекка Блумвуд,

финансовый журналист.

18

На следующее утро я просыпаюсь в шесть часов. Знаю, это смешно, но я изнываю от нетерпения — словно ребенок в Рождество.

Лежу в постели, уговаривая себя расслабиться и не думать о статье — как и подобает серьезному зрелому человеку, но ничего не получается. В голове то и дело всплывают сценки у газетных киосков по всей стране. Как почтальоны разносят сейчас свежий номер «Дейли уорлд». Люди разворачивают газеты, любопытствуя, что же сегодня в новостях.

И что они видят?

Они видят мое имя! Ребекка Блумвуд — черным по белому в «Дейли уорлд»! Моя первая статья в общенациональной газете. «Автор — Ребекка Блумвуд». Круто, да?! Э-эх!

Я знаю, что статья ушла в номер, потому что Эрик Форман позвонил вечером и сказал, что редактор остался очень доволен моим материалом. И его дадут на цветной странице с фотографией Мартина и Дженис. Это главная страница в газете. Мне с трудом верится. «Дейли уорлд»!

И вот я лежу и думаю, что в киоске на углу уже наверняка лежит целая кипа свежих газет. Большая стопка новеньких номеров «Дейли уорлд». А киоск открывается в… шесть, кажется? А сейчас пять минут седьмого. Так что теоретически я могу купить газету прямо сейчас. Если бы захотела. Могла бы встать, одеться и пройтись до угла улицы. Не то чтобы я непременно так и сделаю — не до такой уж степени мне хочется увидеть свое имя в газете. Что мне, делать больше нечего? За кого вы меня принимаете! Ну конечно, так я и побежала туда сейчас. Нет, я степенно подойду к киоску часов в одиннадцать или даже в полдень, куплю газету и не спеша пролистаю ее, а потом так же спокойно вернусь домой. А может, и вовсе не стану покупать. Что, я не видела своего имени в печати? Тоже мне фокус. Это разве повод петь и плясать от радости?

Вот сейчас перевернусь на бок и еще посплю. Не знаю, с чего вдруг я сегодня проснулась в такую рань? Наверное, птицы разбудили. Закрываю глаза, взбиваю подушку, пытаюсь думать о чем-нибудь другом… Интересно, что мама приготовит на завтрак?

«Но в „Дейли уорлд“ ты ведь своего имени еще не видела, да? — никак не угомонится хитрый голосок в голове. — В газете общенационального масштаба тебя еще не печатали».

Господи, нет больше сил терпеть. Все, не могу. Я должна это увидеть!

Вскакиваю с постели, натягиваю первое, что попадается под руку, и на цыпочках спускаюсь вниз. Закрывая дверь, я чувствую себя как та девушка из песни «Битлз», которая уходит тайком из дома. На улице прохладно, свежо и пусто.

Боже, как хорошо ранним утром. Почему я так редко встаю в шесть утра? Надо каждый день просыпаться пораньше. Бегать перед завтраком, как ньюйоркцы делают. Сжигать калории, потом возвращаться домой, есть на завтрак полезную овсянку и запивать свежевыжатым апельсиновым соком. Супер. Все — начинаю новую жизнь.

Приближаясь к газетной лавке, чувствую нарастающее волнение — сердце бьется чаще, чем у кролика, и незаметно для себя я замедляю шаг до темпов похоронной процессии. Меня начинает бить нервная дрожь. Не уверена, что хочу увидеть свое имя в газете. Может, я просто куплю шоколадку и вернусь домой. Или мятные леденцы.

Осторожно открываю дверь магазинчика и нервно вздрагиваю от звука колокольчика. Сегодня утром мне не стоит привлекать к себе внимание. Вдруг продавец уже прочитал мою статью и она ему не понравилась? Господи, как страшно. Зачем только я решила стать журналисткой? Надо было стать косметологом, как я и хотела в детстве. Может, еще не поздно? Получу второе образование, открою свой салон…

— Привет, Бекки!