Тайный фронт

– Я познакомилась с ним, когда… Меня отправили к нему, чтобы я познакомилась с ним и переспала. Так получилось, что меня использовали так люди из сигуранцы. И даже сейчас, когда в город вошли русские войска, они пытаются за кем-то следить, что-то вынюхивать. Они снова нашли меня и заставляют на них работать. А господин Грубер, он всегда был добр ко мне, даже когда узнал, кто меня к нему прислали. Он стал моим другом. Нет, не любовником, а именно другом. Он обещал, что не бросит меня в беде и обязательно поможет. Что у него здесь есть влиятельные друзья.

– Можете верить этому человеку, – сказал Шелестов. – Он вас не обманул: он правда может вам помочь и у него действительно много влиятельных друзей в этом городе. И я в том числе. Поверьте, что мы готовы жизнь друг за друга отдать. И друг Грубера – это и мой друг. И сейчас, мне кажется, вам нужно укрытие. У вас, наверное, есть дети? И чтобы враги не захватили их и не диктовали вам условия, я думаю, что детям в такое время лучше быть с вами. Что может быть надежнее материнских объятий, когда страшно?

Шелестов улыбнулся, и женщина не удержалась и улыбнулась в ответ. Ее глаза вдруг стали влажными, она схватилась за свою сумочку, потом снова поставила ее на столик рядом с собой, отвернулась, стесняясь своих слов, а потом подняла глаза на Шелестова:

– Вы русский?

– Вы думаете, что порядочными могут быть только русские? Что только русские готовы, не задумываясь, отдать жизнь за друга, за человека, который в беде? Поверьте, таких людей на земле очень много. И среди любой нации, а не только у русских. Так-то вот, милая!

– Анка, – ответила женщина и понимающе кивнула. – Меня зовут Анка Василе.

Через час, когда Анку устроили в отдельной комнате на территории военной комендатуры, куда ее привезли так, что никто ее не заметил, Шелестов собрал все свои наличные оперативные силы: Буторина, Болотова и Лапина. Расстелив карту города в кабинете на столе, Шелестов показал, где находится старая довоенная баня. Буторин внимательно посмотрел на Максима, на карту, потом опять на Максима.

– Значит, ты на сто процентов уверен, что она не подослана ни от сигуранцы, ни от немцев и уж точно ни от наших дорогих «союзников»? А если это засада? Если нас просто перебьют и это будет иметь самые неприятные последствия? Не станет группы подготовки, отложится прилет представителя, будет сорвана программа совещания. И все полетит в тартарары.

– Ты видел записку, Витя? – вопросом на вопрос ответил Шелестов. – Я неплохо разбираюсь в людях, да и Борис тоже. Просто так он никому бы не поверил. Я даже не столько ей верю, сколько верю Борису. Если он ее прислал, продиктовал ей наши условные знаки, значит, можно верить и надо верить. Или ты думаешь, что сигуранца могла выжать из Бориса эти сведения и устроить провокацию?

– Из Бориса выжать? – Буторин покачал головой. – Еще не родился тот человек, который что-то сможет выжать из Когана. Он сам кого хочешь до истерики и самоубийства на почве собственной неполноценности доведет.

– Ну, вот и договорились, – кивнул Шелестов. – Нам срочно нужен реальный план освобождения Бориса. Причем такой план, чтобы румыны не поняли, кто на них напал, почему напал. Освобождение Когана должно быть сопутствующим, второстепенным. Например, он сам сбежал, когда появилась такая возможность, потому что кто-то почему-то напал на эту их подпольную тюрьму.

– Пока мы тут кумекаем, – подсказал Болотов, – надо вот Лапина отправить туда, чтобы осмотрелся, понаблюдал, что там и как, подходы осмотрел.

– Хорошая мысль, – согласился Шелестов. – Давай, лейтенант, переодевайся, только поскромнее оденься, чтобы в глаза не бросаться. А мы пока подумаем. Анка сказала, что там еще кого-то держат под замком. Хозяин бани Серджиу Чобану сдал сигуранце какого-то предпринимателя, из которого они хотят выбить деньги на содержание своего подполья. Она подслушала разговор и часть допроса этого самого богатого румына. Освобождение его и будет нашей целью. Пусть думают, что румыны скооперировались и напали, чтобы освободить своего коллегу.

– Так в этом случае и освобождение Когана будет в тему, – заметил Буторин. Лишние сомнения для сигуранцы, убедятся, что ошиблись с ним, что он ничей ни шпион, а обычный коммерсант.

– Смотрите, вот примерный план бани, как рассказала Анка. – Шелестов взял карандаш и стал рисовать.

Через два часа, переодевшись в простых горожан, кто в старый опрятный пиджак, кто в куртку, кто в джемпер, оперативники сошлись у старой бани, добравшись туда разными путями. Две легковые машины взяли в комендатуре. Обе были трофейными и в исправном состоянии благодаря расторопности и предусмотрительности майора Гаспаряна, который хотел использовать их для комендатуры. Один грузовик «Форд Романия», второй немецкий «Мерседес» с мятым капотом, который не успели выправить или заменить на целый. Обе машины были еще без номерных знаков.