Тайны и парадоксы времени

Кулик же основное внимание в своих поисках метеоритных осколков обратил на круглые заболоченные воронки. Воронки или болота? Пока в Москве бурно спорили, пока болотоведы доказывали естественное происхождение круглых ям, сам Леонид Алексеевич решил действовать. Очень много человеко-дней вложили в осушение ближайшей к Метеоритной Заимке воронке — ей дали имя Сусловской. За несколько месяцев каждодневных усилий прокопали-продолбили в вечной мерзлоте канал, спустили воду. На дне идеально круглого болота обнаружился пень, неповрежденные корни которого уходили глубоко в землю. Если бы кратер произошел от мощного взрыва, удара метеорита, то ничего подобного не сохранилось бы. Значит, это был не метеорит, или — делает вывод Кулик — метеорит упал не здесь! Копать надо на Южном болоте, эпицентр — там! (Справедливости ради надо заметить, что с воронкой не все так просто — другим исследователем, болотоведом Шумиловой было установлено, что торфяные пласты все-таки были повреждены. примерно в 1908 году!)

Терпение у тех, кто хотел бы побыстрее увидеть реальную отдачу от экспедиции, периодически кончается. С той же периодичностью у экспедиции кончаются и деньги. В какой-то момент Кулику становится понятно, что очередное бесславное возвращение из сибирской командировки может стать для него последним, и он идет на хитрость — остается в тайге с явным намерением зазимовать, а с подачи его помощников, в первую очередь Виктора Александровича СЫТИНА, в прессе поднимается широкая волна — надо немедленно организовать спасательную экспедицию — спасать беспомощного и голодающего ученого. В сибирских газетах сквозит недоумение — сибирякам непонятно, как можно терпеть бедствие, если человек имеет небольшой (но достаточный для бывалого таежника) запас продуктов, зачем нужно искать «робинзона», если «каждая собака в Ванаваре» знает месторасположение изб Кулика, откуда, кстати, Кулик и сам мог бы дойти за 3-4 дня до поселка. «Кажется, что Кулика спасают, чтобы он не утонул на сухом месте!» ⁹. Но такие настроения — только в Сибири, в центральных же газетах волнение за судьбу смелого ученого не уступает переживаниям во время спасения челюскинцев. Возражения научных оппонентов Кулика стали просто неуместными в ситуации, когда вопрос стоял о «жизни и смерти». Разумеется, вскоре в авральном порядке к избам направился спасательный караван, и «спасенный» ученый продолжил изыскания вместе со своими «спасателями».

Спокойной жизнью во время бешеных поисков метеорита Кулик наслаждался недолго. Очень скоро на него в Москву летит донос: Кулик — враг народа, транжирит народные деньги, никакого метеорита нет и в помине, а поваленные деревья — это просто последствия большого урагана. Деньги дают уже с большим скрипом, но давать пока обещают, вроде бы и в лагеря не отправляют — куда же дальше Тунгуски?! Ученый, согласно известному афоризму, есть человек, удовлетворяющий собственное любопытство за государственный счет. Так вот, Кулик был не просто ученым в полном смысле этого слова, он был еще и очень любопытным ученым, и, чтобы московские чиновники не мешали ему удовлетворять самую большую страсть в жизни, ему приходилось все чаще и чаще утверждать: метеорит вот-вот будет найден. Зная дуболомость чиновников от науки (тех, у кого любопытство ограничивается собственным сейфом), винить его в такой маленькой шалости не поднимается рука.

Хитрец, однако, не «транжирил народные деньги», во всяком случае сам он был уверен, что все расходы от поиска метеорита с лихвой окупятся. Страна в 1939 году готовилась к войне, а Кулик становился все более уверенным, что упавший в Южное болото метеорит состоял целиком из стратегического металла никеля. Запасы никеля в огромном метеорите таковы, что СССР будет обеспечен никелем с запасом. Академик Александр Евгеньевич ФЕРСМАН даже предложил спустить всю воду из Южного болота, чтобы легче было добывать металл. Кулик вновь и вновь уходит на поиски драгоценного метеорита, с последней экспедицией он прибыл в эпицентр 6 августа 1939 года. А 18 сентября он в последний раз закрыл за собой дверь на заимке, которую впоследствии навсегда будут звать его именем.

Поездка на следующий год «не прошла по сметам» и ее перенесли на август 1941 года. В блокноте, куда Кулик заносил все свои планы на будущие исследовательские сезоны, он написал: «.в 1941 — необходимо уточнить местонахождение стратегического метеорита». Напротив цифры «1942» в блокноте значилось «начать строительство узкоколейной дороги Южное болото-Ванавара для вывоза из района эпицентра найденных обломков чистого никеля». Судьба не оказалась добра по отношению к Кулику. В 1941 году он ушел добровольцем на фронт, был ранен, попал в плен, где долго ухаживал за больными пленными красноармейцами и лечил их до тех пор, пока в 1942-м 14 апреля болезнь не подкосила уже его самого. В предсмертном бреду он все еще призывал ехать на Подкаменную Тунгуску.