Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль

– …Так он стал очень важным художником. Теперь заказать у него портрет стоит безумных денег, – рассказывала по пути Анна Белль. – Однако для дедушки, который сыграл в его жизни решающую роль, он всегда делает скидки.

– Чудесно, Анна Белль! Это провидение! Простите меня за дерзость, но я хочу заказать у него ваш портрет. Если бы я сам был художником, только обязательно величайшим, я бы непременно вас написал.

– И подарили бы портрет моему дедушке! – засмеялась Анна Белль.

– Так вы согласны?

– Господин ван дер Мин предлагал мне и дедушке позировать, но когда дедушка наотрез отказался, я постеснялась согласиться.

– А теперь дадите согласие! Решено! – возликовал граф. – Если Франс ван дер Мин – последний голландский живописец, чье творчество в расцвете, надо же этим воспользоваться? Для истории, Анна Белль, просто для истории и для потомков.

– Вы, может быть, сомневаетесь, но это действительно так. Дедушка выкупает у него почти все картины, которые господин ван дер Мин предлагает к продаже. Правда, в последнее время они не сходятся в цене…

– Это значит, что сегодня у него в мастерской есть уже написанные картины, которые граф Браамкамп хотел и не смог купить?

– Да. Только он никогда об этом не говорил господину ван дер Мину. Коллекционер не должен показывать художнику свою заинтересованность. Иначе художник этим воспользуется и выставит немыслимую цену.

– Давайте тогда и мы будем вести себя разумно. Скажем господину ван дер Мину, что я просто проводил вас к нему в мастерскую. Там я увижу одну из тех дорогих картин и как бы невзначай спрошу, можно ли ее купить…

– Нет, Андрей Петрович, если вы действительно решили, надо прямо ему сказать о подарке для дедушки. Думаю, что господин ван дер Мин будет рад этому и постарается сделать все, чтобы вы сошлись в цене…

В мастерскую художника через большие витринные окна лился яркий дневной свет, пахло олифой и масляной краской. Им повезло: Франс ван дер Мин только закончил рисовать очередную натурщицу и освободился. Он был искренне рад видеть Анну Белль и первым делом справился о здоровье господина Браамкампа. Граф Шувалов представился ему как друг семьи.

Узнав, что Герриту Браамкампу значительно лучше, Франс завел разговор о трудностях жизни художников в Амстердаме, поинтересовался, знает ли Анна Белль мнение господина Браамкампа на сей счет, посетовал на неустроенность своего быта и неожиданно сказал, что собирается вскоре покинуть Голландию навсегда.

Это была новость. Ван дер Мин вознамерился переехать в Лондон, где так же, как и в Париже, наступал период расцвета живописи. Там осталась большая часть его семьи, с которой он хотел воссоединиться.

Во время разговора художника с Анной Белль граф рассматривал его произведения в мастерской. Несмотря на творческий беспорядок, нагромождение станков для рисования, полок с красками и кистями, холстов с заготовками для портретов, несколько законченных картин в рамах висели на стенах и некоторые очень понравились Шувалову.

– Скопить бы немного денег на обустройство в Лондоне – сразу туда подамся, – продолжал Франс ван дер Мин. – Только это меня удерживает. Господин Браамкамп ничего не передавал насчет возможных заказов? Может быть, он направит мне клиентов…

– Это одна из причин того, что я здесь, – вмешался в разговор до этого молчавший граф. – Мне бы хотелось заказать портрет.

Художник внимательно и придирчиво оглядел графа с ног до головы. Шувалов поспешно добавил:

– Нет, нет, меня рисовать не надо. Я говорю о портрете вот этой прекрасной юной леди.

– Анны Белль? Замечательно! – обрадовался художник. – С огромным удовольствием соглашусь. Если мы сойдемся в цене… – добавил он менее восторженным тоном.

– Обязательно сойдемся! – заверил Шувалов.

– Тогда можно приступать прямо сейчас!

– Наверное, сейчас это будет не очень удобно. Пусть Анна Белль сама выберет подходящее время.

– Конечно, ваше сиятельство. Мы непременно столкуемся.

Чуть раньше граф уловил знак, который подала ему Анна Белль – она указала взглядом на портрет девушки, висевший справа от окна.

– И еще одна просьба, – произнес Шувалов. – Мне хочется купить подарок господину Браамкампу. – И указал на тот самый портрет. Покосившись на Анну Белль, граф убедился, что выбор верный – та украдкой кивнула. – Зная, как к вашему творчеству относится господин Геррит Браамкамп, я хочу внести свой вклад в его замечательную коллекцию.

– Этот портрет не продается, – твердо заявил ван дер Мин.

– А если подумать? – широко улыбнулся граф.

– Это такое… такое неожиданное предложение…

– Ну, раз сделка невозможна… – Шувалов пожал плечами. – Тогда мы, пожалуй, пойдем…

– Что вы, что вы, возможна! – торопливо заверил художник. – Все возможно. Это портрет одной натурщицы. Я написал его еще в тысяча семьсот пятьдесят шестом году. Еще в Англии, в мастерской отца в Лондоне…

– Там, куда вы так хотите вернуться? – с намеком уточнил Шувалов.