Тайны «Фрау Марии». Мнимый барон Рефицюль

Если бы Анна Белль ощущала приближение беды, непременно отговорила бы графа от этого путешествия. Однако гнетущего предчувствия не возникало – душа и сердце лишь переполнялись тоской от предстоящих месяцев ожидания. В том, что они обязательно свидятся, Анна Белль не сомневалась. Волнение, которое раньше мучило ее перед каждой встречей с Андреем Петровичем, давно рассеялось. Или она привыкла его не замечать?..

Когда граф поцеловал руки Анны Белль, прощаясь у входа на пирс, он передал ей маленький сверток, перевязанный шелковой лентой.

– Обещайте посмотреть, что в нем, после возвращения домой, хорошо?

– Хорошо! А что же там, Андрей Петрович? – не удержавшись, полюбопытствовала Анна Белль.

– Сюрприз, приятный сюрприз! И еще один ждет вас в экипаже. Там лежат три упакованных натюрморта, которые я сегодня утром приобрел в художественной мастерской. Они вам понадобятся для обмена на «Дворик в делфтийском доме». Мне очень понравился способ, придуманный господином Браамкампом для того, чтобы приобретать нужные картины со скидкой. Предложите натюрморты кабатчику за картину Питера де Хоха.

– Ой! Спасибо! Это сильно облегчит задачу. Послезавтра я испробую этот способ в действии. А вы… будете далеко в море. Сколько дней пути до Санкт-Петербурга?

– Три недели, возможно месяц. В это время года море спокойное. Капитан заверил, что мы не будем останавливаться подолгу ни в одном порту – только для пополнения запасов пресной воды и ради таможенных формальностей. Если представится возможность, я отошлю вам депеши из городов, куда мы будем заходить.

– Спасибо, Андрей Петрович! Спасибо вам за то, что вы есть!

– Мне пора.

Он еще раз поцеловал руки Анны Белль, а она едва удержалась, чтобы не коснуться его склоненной головы своими губами. Потом граф резко повернулся и зашагал по причалу к трапу фрегата. Анна Белль поднялась по ступенькам на набережную и там, среди зевак, приготовилась наблюдать за отплытием корабля…

В ее памяти возник позавчерашний день – они встретились у цветочного магазинчика.

– Сегодня у нас важное дело. Мы пойдем покупать подарок вашему дедушке, – твердо заявил граф Шувалов.

– Вы знаете, Андрей Петрович, я обдумала это предложение, и мне кажется, это будет… неудобно.

– Что вы, Анна Белль! Вы поставите меня в сложное положение. Я самостоятельно куплю ему что-нибудь, наверняка ошибусь, и господин Браамкамп примет подарок только из вежливости…

– Ему и вовсе не понравится, если вы купите для него картину.

– Почему, Анна Белль?

– Потому что он говорит о закате голландской школы. Сегодня вы едва ли найдете в Амстердаме художника, который может стать в один ряд с великими живописцами семнадцатого века.

– Тем более, Анна Белль, помогите мне сделать правильный выбор. Поставьте себя на место дедушки. Если бы он сам решил что-нибудь приобрести для своей коллекции, как бы он поступил?

– Купил бы работу современного французского художника. Сейчас во Франции расцвет изобразительного искусства. Правда, купить хорошую французскую картину в Голландии почти невозможно…

– Тогда мы найдем ему картину голландского художника семнадцатого века!

– Это еще труднее, Андрей Петрович! И ужасно дорого…

– Итак, граф Браамкамп пребывает в раздумьях. Допустим, деньги у него есть, истратить их совсем не жалко, но он не знает, куда же пойти, и…

– Решает пойти в мастерскую к одному портретисту, которого считает преемником великих голландцев, продолжателем славных традиций живописи, – закончила фразу графа Анна Белль и уточнила: – К господину Франсу ван дер Мину.

– Граф Браамкамп принял верное решение! Мы прямо сейчас пойдем к господину ван дер Мину!

– Честно сказать, мне все равно надо было к нему зайти…

Франс ван дер Мин был одним из шести одаренных детей известного голландского художника начала восемнадцатого века Хермана ван дер Мина. Его отец женился в 1706 году, жил сначала в Амстердаме, но потом семья переехала в Антверпен, далее в Дюссельдорф, где он работал в должности слуги народно избранного пфальцграфа – судьи Джона Вильяма. После смерти пфальцграфа ван дер Мины вернулись в Антверпен, и там родился Франс. Позже Херман ван дер Мин перебрался жить в Лондон, где также стал работать в английском суде. В этот период он снискал славу талантливого портретиста. Херман сам обучал всех своих детей живописи, но особым дарованием отличались Франс, его младший брат Георг и сестры Агата и Корнелия.

После смерти отца Франс немедленно покинул Лондон и возвратился в Амстердам. Его тянула к себе не только Голландия, но и традиции голландской живописи, которые он жадно постигал на родине. Геррит Браамкамп с первых дней помогал художнику. Во-первых, он высоко ценил творчество отца, а во-вторых, поверил в будущее сына.

Постепенно Франсу ван дер Мину стали заказывать портреты самые богатые вельможи и изысканные франты амстердамской «элиты». Это произошло во многом благодаря рекомендациям Геррита Браамкампа, чей авторитет ценителя живописи был неоспорим.