Тайна тринадцати апостолов

— Возможно, — согласился с ним Старыгин и еще раз внимательно пригляделся к тому персонажу «Тайной вечери», перед которым была начертана на столе таинственная надпись. Теперь, сличая вывеску с картинами, виденными в призрачной церкви, картинами, которые он сохранил в своей памяти, Дмитрий Алексеевич уверился, что именно этот персонаж присутствовал на второй картине — на той, где были изображены венецианские аристократы в пышных костюмах шестнадцатого века.

И еще он разглядел на руке этого человека маленькую букву «F», над которой была нарисована маленькая корона с девятью закругленными зубцами.

— Да, синьор, вот еще что я вспомнил! — проговорил стоявший за его спиной стеклодув. — Вы вот спрашивали, по чьему рисунку сделана эта вывеска. По чьему рисунку — не знаю, но как-то, лет пять или шесть назад, в мою мастерскую приходил один пожилой господин, очень солидный, и сказал, что точно такой же рисунок хранится в одном музее на большом острове.

— В музее? — заинтересовался Старыгин. — Не помните, в каком именно музее?

— Он говорил, да я запамятовал. Мне это, в общем, ни к чему. Хотя вроде бы это музей, который расположен на Пьяцце, аккурат напротив собора Святого Марка.

— На Пьяцце! — повторил Старыгин. — Напротив собора! Это же музей Коррер!

— Может, так оно и есть, я уж не помню.

Старыгин поблагодарил стеклодува и отправился на стоянку вапаретто.

Через полчаса он уже вошел в музей Коррер. И первым, кого он там встретил, была Анджела Контарини.

— Где же вы пропадаете, Дмитрий? — проговорила она с беспокойством. — Я уж боялась, что вы снова заблудились в поисках той несуществующей церкви!

Старыгин посмотрел на Анджелу с недоверием.

Он вспомнил сцену, которую подсмотрел во время приема в музее. Как она назвала его — олухом? А этот тип, что был с ней, еще предлагал ей его, Старыгина, отравить… Ну-ну, прекрасная графиня, это мы еще посмотрим… А пока будем настороже.

Он постарался никак не показать ей свое недоверие. Сделал глуповатое лицо, пусть и дальше считает его олухом.

— Я действительно кое-что искал. Скажите, у вас в музее есть рисунки Тинторетто? Какие-то эскизы, наброски, подготовительные материалы для картин?

— Разумеется. Все это находится в отделе графики.

— Мы можем это сейчас посмотреть?

— Конечно. А что именно вас заинтересовало? Вы нашли что-то стоящее? Что-то интересное, что-то реальное, не связанное с той несуществующей церковью?

В ее голосе прозвучала насмешка, но Старыгин заметил в глазах Анджелы неподдельный интерес.

— Ну, пока еще рано об этом говорить… — уклончиво ответил Старыгин, стараясь не реагировать на ее ехидное замечание. — Пока это не более чем предположения. Покажите мне эти рисунки, а там посмотрим, есть ли смысл в моих догадках. Не хочу раньше времени загружать ими вашу прелестную головку…

Помог пошловатый комплимент, глаза Анджелы сердито блеснули.

«Если не нравлюсь, что же ты, голубушка, вокруг меня вьешься», — злорадно подумал Старыгин.

Как всякий мужчина, он очень обиделся, что его держат за олуха.

Анджела привела его на второй этаж музея, открыла большую комнату, где на многочисленных стеллажах хранились папки с рисунками и набросками.

Найдя нужную полку, она достала толстую картонную папку, положила на рабочий стол и открыла ее.

— Ну, вот то, о чем вы говорили!

Старыгин бережно перебрал рисунки в папке и вскоре нашел тот, который искал. Несомненно, это был эскиз стеклянной вывески. Даже буква «F» с маленькой короной была тщательно выведена на руке одного из персонажей. Не было только загадочной фразы Segui sangue. Следуй за кровью.

Анджела, которая стояла рядом с Дмитрием, увидела, что его заинтересовало, и наклонилась над рисунком.

— А ведь я знаю, кто здесь изображен! — проговорила она удивленно.

— Кто же?

— Это граф Фоскари… ну да, вот и буква «F», и графская корона у него на руке — на тот случай, если мы не заметим портретного сходства или усомнимся в нем.

— Граф Фоскари? — переспросил Старыгин. — А кто это такой?

— Венецианский патриций, современник адмирала Морозини, один из участников заговора Беллини. У нас в музее, кстати, есть его хороший портрет.

— Что, тоже кисти Тинторетто?

— Нет, к сожалению. Я проверяла авторство и однозначно отвергла Тинторетто. Не тот мазок, не тот колорит. Пока он числится в нашем каталоге как работа неизвестного венецианского художника шестнадцатого века.

— Интересно! — протянул Старыгин. — Пойдемте, взглянем на тот портрет.

Они покинули отдел графики и быстро пошли по коридорам музея.

По дороге Анджела покосилась на Старыгина и спросила:

— Теперь-то вы можете сказать мне, почему вас заинтересовал этот рисунок? Вы же не знали, что на нем изображен граф Фоскари? Или знали? Сознайтесь!

— Не знал, — честно признался Старыгин и рассказал Анджеле, что нашел вывеску, сделанную по этому рисунку, в старой мастерской на острове Мурано.

Не стал только говорить про надпись «Следуй за кровью». Ему не хотелось раскрывать перед ней все карты.

За разговором они вошли в зал, где висел портрет графа Фоскари.

Это был большой парадный портрет.