Тайна тихой реки

Закрыв дневник, он убрал его к себе в сумку, чтобы Корчагина не наткнулась на него, если вдруг проснется раньше. Он выключил настольную лампу, поднялся из-за стола и лег на кровать, аккуратно подвинув к стенке свою спящую спутницу. Размышляя над прочитанным, он медленно проваливался в сон. Закрыв глаза на какое-то время, он резко поднялся от внезапного сильного грохота. Комнату озарило тусклым светом. Только сейчас она была в разы больше своих прежних размеров, а Корчагиной рядом уже не было. Комната была похожа на длинный коридор с высокими потолками. Максим понял, что лежит на полу. Он огляделся по сторонам: вдоль стен стояли старинные шкафы, которые он уже где-то видел. Обстановка была до боли знакомой, но это точно не был дом, в котором он остановился на ночлег. Присмотревшись в глубь коридора, у дальней стены Максим увидел пустое инвалидное кресло. Сердце в груди бешено застучало, к горлу подступил ком. Он всеми силами пытался понять, что происходит, но разум отказывался подчиняться. За коляской коридор сворачивал вправо, где не было ничего видно, но оттуда раздавались громкие непонятные звуки, словно там что-то падало и как будто кто-то шел. Звуки шагов слышались промежуточно, медленно, но они определенно приближались. Судя по темпу, складывалось впечатление, что шли двое тяжелых людей. Собрав в кучу усилия, Максим оторвал спину от холодного пола. Ноги не реагировали на попытки подняться. Напряжение в висках пульсировало так сильно, что мешало дышать. Он смотрел на пол рядом с коляской в конце коридора, ожидая увидеть тех, кто должен был вот-вот появиться из-за угла. В тот же момент его взгляд переключился с пола наверх – то, что должно было выйти сюда по полу, выползло по потолку.

В неярком свете было невозможно разобрать в подробностях, что именно это было, но очертания походили на силуэт человека, который, худым длинным телом волочась по поверхности, медленно выполз по потолку из-за поворота, перебирая руками и ногами, как ящерица, и почему-то не падал. Каждый раз, когда его длинные руки и невероятно гибкие ноги резкими перебирающими движениями вцеплялись в скрипящий деревянный потолок, по дому гулко разносился глухой раскатистый стук.

Максим в ужасе оцепенел на месте, уставившись на это существо, которое, повернув голову в его сторону, тоже замерло наверху как вкопанное. Присмотревшись внимательнее, он разглядел в этом существе женщину. С ее головы свисали длинные седые волосы.

Да это же… Нет. Не может быть…

Картина вызывала ужас, выходящий за рамки всех человеческих представлений. В полной тишине Максим почти физически слышал свой пульсирующий внутренний голос: «Твою мать… Пожалуйста, это сон. Пожалуйста…»

Уставившись на него зловеще поблескивающими глазами из сумрачной глубины потолка, она, широко раскрыв рот, издала протяжный утробный вой и, сделав стремительный рывок, быстро поползла к нему.

Вскочив на ноги, Архангельский изо всех сил кинулся в противоположную сторону. Ноги по-прежнему плохо слушались, бежать получалось с трудом, тело почему-то было невероятно тяжелым, словно чужим, от чего усиливалось чувство непреодолимого страха. Шкафы у стен задрожали, у них стали открываться дверцы, из которых вываливалась одежда, на пол падала и разбивалась посуда. В попытке хоть чем-то вооружиться он заметил кухонный нож, выпавший из шкафа на комод, и схватил его на бегу. Он бежал в темную пустоту, но оглядываться не осмеливался. С окон падали карнизы с занавесками. Сзади с потолка раздавались приближающиеся гулкие стуки – она явно двигалась быстрее. Прошли секунды, но казалось, этот кошмар тянется вечность. В полумраке Максим наткнулся на дверь в стене. Навалившись на нее всем телом, он выскочил на улицу и с веранды упал на землю.

На улице светало, дождя уже не было. В суматохе размахивая руками, он кое-как поднялся на ноги, но в тот же момент ему на спину обрушилось что-то очень массивное. Он пошатнулся, но сохранил равновесие и побежал прочь от дома. Что-то, что было на спине, крепко обвило его шею, будто в тиски. Максим снова услышал протяжный замогильный вой, но уже возле своего уха. В глазах стало темнеть, он не мог дышать, воздух перестал поступать в легкие. Архангельский понял, что она сидит у него на спине. Сзади вокруг него по воздуху развивались ее длинные седые волосы.

Вспомнив, что в руке у него был нож, он начал размахивать им, пытаясь ударить то, что было за спиной, но ничего не выходило. Вдруг он почувствовал резкую боль в шее, что-то острое вонзилось в нее. Что-то укусило его. Вцепилось зубами глубоко в шею и не отпускало. Такого первобытного ужаса ему в жизни испытывать не доводилось. Замедлив шаг, он увидел перед собой сарай с верстаком. Чувствуя, что теряет сознание, он упал на колени перед верстаком и, обессиленно роняя воздетые к небу руки, воткнул нож в стол. В то же мгновение он ощутил, что на спине у него больше ничего нет, шею ничто не сдавливало. Упав спиной на землю, он стал жадно глотать воздух.