Тайна неудачного выстрела (Приключения в стране озер - 1)

- Ну... - отец задумался, ища слова, чтобы получше мне объяснить. Степан Артемович славный мужик. Это как раз тот случай, когда говорят, что недостатки человека являются продолжением его достоинств. И вообще, идеальных людей не существует. Если бы министр не чувствовал себя крепким хозяином того дела, которое ему доверено, и не болел бы за него душой, он никогда бы не пошел наперекор мафии, у которой все и повсюду схвачено и куплено. Но эти же его качества - умение требовать, умение не бояться и делать то, что он считает правильным, умение все держать в руках - порой чуть-чуть превращают его в деспота, решающего за других людей и просто не находящего времени подумать, что у них могут быть совсем другие желания, и не обязательно им должно нравится то, что нравится ему. Он... - отец опять задумался. - Помнишь, когда ты был маленький, мы звали тебя "Сам Самыч"? Потому что по любому поводу ты кричал: "Сам, сам!" Не давал кормить тебя с ложки, не давал одевать, бежал со всех ног, чтобы, опередив нас, включить телевизор? И жутко обижался, когда тебе что-то не позволяли делать самому. Так вот, министр из таких же "Сам Самычей". И как тебе бывало сложно объяснить, что какие-то вещи тебе пока делать нельзя, потому что для тебя они просто опасны - например, вести Топу на поводке или пытаться выбирать из воды тяжелую сеть - так и Степан Артемовичу порой ничего нельзя объяснить. Это надо иметь в виду, вот и все.

- Но ведь он не маленький! - сказал я.

- В том-то и главная проблема, - со вздохом сказал отец. - Если с маленьким ребенком можно поладить, то как угомонить взрослого мужика, ведущего себя в каких-то ситуациях совсем по-детски? Да ещё когда этот мужик - высокое начальство, и ты должен слушаться его и уважать? М-да... он мотнул головой, словно в некотором недоумении. Может, он бы и ещё что-нибудь добавил, но в это время со двора донесся шум подъехавшей машины и лай Топы - громкий, но незлобный, оповещавший, что приехал кто-то из знакомых. - Похоже, Михаил добрался. Надо же, заболтались мы с тобой! Беги, а то Фантик и Ванька будут тебя искать. Если уже не хватились... - он поглядел на часы. - Ух ты! Неужели они ещё спят?

- Вполне возможно, - сказал я. - Сам видишь, какой день, сонный и тихий. Мы два дня подряд ложились невесть когда - вот, наверно, они и отсыпаются за все праздники.

- Да, сонный день... - согласился отец, глядя в маленькое окошко своей каморки на заднюю часть двора. На окно падала вечная тень от высокой поленницы под навесом, а на краю навеса сверкал пушистый снег, на фоне чистого голубого неба, и было видно, что день стоит прекрасный - морозный и солнечный. - Тихо, очень тихо. Как бы это не оказалось затишьем перед бурей.

ПИСЬМО ОДИННАДЦАТОЕ

В ТУМАНЕ ПОДОЗРЕНИЙ

Я тихо выскользнул из отцовской "каморки" и поднялся наверх. Оказалось, что Ванька и Фантик уже давно встали - и торчат в нашей комнате. Сперва у меня сердце екнуло, когда я увидел, что они уже давно вдвоем, но, как я понял с первого взгляда, ссорой между ними и не пахло. Они увлеченно складывали "паззл" - как я тут же выяснил, занялись этим, едва проснувшись, Фантик заглянула нас разбудить и, пока Ванька выбирался из постели, отвернулась к столу с разложенным "паззлом", чтобы не мешать моему брату одеваться; ей показалось, что она видит кусочек, который точно встанет в один из пробелов, попробовала положить его, потом другой... И пошло-поехало. Быстро натянувший джинсы и рубашку Ванька присоединился к ней - "только одну детальку помочь добавить", как он мне объяснил - и тоже втянулся. Забыв о завтраке и обо всем на свете, они стали собирать картинку.

- Быстро бегите вниз завтракать! - сказал я. - Все уже давно встали... - я подошел к окну. Отец беседовал с Михаилом Дмитриевичем, поглаживая по голове Топу, присевшего рядом и, казалось, с большим любопытством слушавшего разговор. Дядя Сережа, готовый помогать в извлечении машины, вышел из дома и присоединился к ним. - Вон, и Михаил уже приехал. Мы ещё успеем прогуляться к машине и посмотреть, как Михаил будет искать следы при свете дня и как потом эту машину будут вытягивать!

Это предложение оторвало их от "паззла". Фантик и Ванька рванули вниз - и чуть не кубарем покатились по лестнице.

Я спустился за ними вслед. На кухне наши мамы угощали секретаря кофе, а в гостиной был аккуратно расстелен вычищенный им ковер. То ли баня и чистка снегом ковру действительно помогли, то ли у нас глаз начал привыкать, но ковер выглядел не таким ядовитым, как прежде.

- Здорово вы его обработали! - сказал я.

- Не я один, - с легкой улыбкой сказал секретарь. - Степан Артемович и охрана вчера здорово похлестали его березовыми веничками, так что сегодня мне оставалось только последний лоск навести.

- Клаш-ш! - проговорил Ванька с набитым ртом. - Выш-ший клаш-ш! Теперь его можно и на штенку вешать!

- Насчет стенки сомневаюсь, - сказала мама. - Уж больна сладенькая картинка, со всеми этими охотниками, нимфами и удивленным кабаном.