Тайна девственницы

– Она… – Он не нашел в себе сил задать вопрос.

– Нет.

Натаниэль различал, как едва заметно поднимается и опускается грудь Габриэлы.

– Но нам нужно как можно скорее отвезти ее домой.

– У нас есть карета, – кивнул Куинт.

Малдун отправился за семейным врачом Натаниэля, чтобы тот ждал их на Харрингтон-стрит. Нат не сомневался, что, несмотря на поздний час, здоровяк не откажется им помочь.

Всю дорогу до дома – а она заняла совсем немного времени – Натаниэль не выпускал Габриэлу из рук. На виске у нее был неглубокий порез, но никаких ожогов он не заметил. В руке она сжимала что-то похожее на пачку писем. Хотя Нат знал, что раны на голове должны сильно кровоточить, ему все равно казалось, что крови слишком много. И он сделал единственное, что мог в данной ситуации.

– Господи, – взмолился он, – пожалуйста, не забирай ее у меня!

Натаниэль не знал, сколько времени он просидел в коридоре той части дома, которая принадлежала матери. Графиня настояла, чтобы Габриэлу устроили в одной из самых больших комнат. И сейчас они вместе с доктором хлопотали над девушкой, а он сидел здесь и ждал. Страх холодным комком засел у него в животе. Но все это время рядом с ним оставались Куинт и Стерлинг. А также Малдун. Не слишком подходящее поведение для слуги, но Малдун был такой же частью семьи Габриэлы, как и любой кровный родственник.

– Так она за этим отправилась обратно в дом? – Куинт посмотрел на пачку писем, лежавшую у Ната на коленях.

Тот молча кивнул.

– А что в них? – поинтересовался Стерлинг.

– Понятия не имею, – покачал головой Нат. – Но это в любом случае не стоит ее жизни.

– Для нее стоит, – тихо произнес Малдун. – Хотя она это и отрицает. Это письма к ее матери. Габриэла нашла их после смерти брата. – Лицо его ожесточилось. – Он никогда ей их не показывал.

До сих пор Натаниэль не знал такого чувства, как ненависть, но в тот момент он с радостью бы своими руками придушил Энрико Монтини.

– Как ты думаешь, почему загорелся дом? – спросил Стерлинг.

– Там кто-то был. Один раз мне показалось, я что-то услышал, но я не был уверен. – Натаниэль тяжело вздохнул. – Я должен был обратить внимание. Я должен был…

– Может, кто-то поджег дом, может быть, пожар начался сам по себе – не знаю. И сейчас это не так важно.

– Думаешь, кто-то еще искал печать? – предположил Куинт.

– Или оттиск, который мог бы подтвердить достоверность печати. Без оттиска кто угодно может объявить, что он нашел печать. – Нат покачал головой. – Но я не знаю. И, откровенно говоря, это меня сейчас волнует меньше всего.

– Так вы нашли ее? – помолчав, все-таки спросил Куинт.

– Что? – Стерлинг переводил взгляд с одного брата на другого, пока наконец на него не снизошло озарение. – Печать? Печать Монтини?

– Нашли. – Нат знал, что ценная реликвия лежит у него в кармане.

– Ну так это же… – Стерлинг пытался подобрать правильное слово. – Замечательно!

Нат переглянулся с братом.

– С Габриэлой все будет в порядке, Нат. – Голос Стерлинга смягчился.

– Конечно, – уверенно заявил Куинт.

Дверь в комнату Габриэлы приоткрылась, и доктор Креншоу с матерью Натаниэля вышли в коридор.

– Как она? – вскочил с места Натаниэль.

– Рана на голове неглубокая. Сомневаюсь, что даже шрам останется. Тем не менее… – Доктор помолчал, подбирая слова. – Ее легкие повреждены – неудивительно, учитывая, через что ей пришлось пройти. Но больше всего меня беспокоят последствия удара по голове.

Нат с трудом удерживался от того, чтобы не закричать на доктора.

– Но с ней все будет в порядке?

– Еще рано говорить об этом, Натаниэль. Я вернусь утром – и тогда мы узнаем гораздо больше.

Доктор повернулся к матери Ната:

– Кто-то должен все время находиться рядом с ней. Немедленно пошлите за мной, если будут какие-либо изменения.

– Да, конечно. Благодарю вас, мистер Креншоу. – Мать сделала знак Эндрюсу, чтобы тот проводил доктора до двери. – Я останусь с ней.

– Нет! – Нат почувствовал, как паника охватывает его при мысли, что его не будет рядом, когда Габриэла очнется. – С ней останусь я.

– Дорогой, – мать с сочувствием посмотрела на сына, – не думаю, что это разумный поступок.

– Пусть он посидит с ней, мама, – вступился за брата Стерлинг.

Графиня искоса посмотрела на Стерлинга, потом снова повернулась к Натаниэлю.

– Дорогой, от тебя ужасно пахнет дымом. Я бы даже сказала, просто невыносимо. Дом Габриэлы только что сгорел, так что, боюсь, это не тот запах, который должен ее разбудить. Ко всему прочему я же вижу, насколько ты вымотан. В таком состоянии ты ей не поможешь. Я настаиваю, чтобы ты принял ванну и поспал, а потом можешь сидеть с ней столько, сколько пожелаешь.

Хотя слова матери и не нравились Натаниэлю, он чувствовал, что она права.

– Хорошо.

Мать повернулась к Куинтону.

– Ты выглядишь не лучше Натаниэля.

– Да, мама, – пробормотал он.

– Что касается вас, – она обратилась к Малдуну, – мне известно, как вы связаны с мисс Монтини. Можете сидеть у ее комнаты, сколько угодно, и если будут какие-либо изменения, мы сразу вам сообщим.

– Благодарю вас, мадам, – склонил голову Малдун.