Таймыр - край мой северный

Сначала мы осмотрим полуостров Рыбный на восточной стороне Пясинского залива и западную часть шхер Минина. Пясина при впадении в море образовала обширную дельту с бесчисленными рукавами, многие из которых осенью мелеют и даже совсем пересыхают. Возможно, что самый восточный рукав, от устья которого мы начнем свою работу, будет судоходным. Это надо проверить при возвращении. Кроме двух рыболовецких участков с десятком рыбаков на каждом, иного населения здесь не было. Оленеводы сюда не заходили. Они держались лишь в южных предгорьях Бырранга, где был корм оленям.

Геологическое строение всей обследованной территории оказалось достаточно однообразным. Глинистые, песчано- и известково-глинистые породы были собраны в круто поставленные складки северо-восточного простирания и погружены на глубину, где подверглись некоторому воздействию таких температур и давления, которые привели к образованию в них слюдистых минералов: хлорита, серицита и других. Давление вызвало и рассланцовку на тонкие плитки, поверхности которых были покрыты чешуйками этих слюд. Они придавали породам на плоскостях сланцеватости характерный шелковистый отлив. Вот такие хлорито-серицитовые сланцы и слагали весь полуостров Рыбный и фиорд Хутуда.

Среди сланцев были прослои известняков, где нашлись отпечатки водорослей, возраст которых определялся 500 — 600 миллионами лет. Изверженных пород, с которыми обычно связаны процессы рудообразования, мы здесь не встретили. Обнаружили только секущие тела, так называемые дайки, магматических пород типа диабазов, расплавы которых по трещинам разломов поднялись из глубин земной коры. Вместе с тем наблюдения показали, что к востоку интенсивность образования новых минералов в сланцах росла. Появился глубинный минерал — биотитовая слюда. Это указывало на усиление процессов метаморфизма к востоку, а, следовательно, на возможность здесь рудообразования.

Вся наша работа протекала без особых приключений, лишь в одном месте, в фиорде Хутуда, нас захватил "потоп". Разбив лагерь в глубине узкой бухты, мы спокойно оставили свое судно у берега, сами расположились в палатке на сухом высоком месте. Ночью, впрочем, условной, так как темноты еще не было, я услышал какой-то шум и плеск. Выглянул и, к своему изумлению, увидел, что вода подошла к палатке, а лодка качалась рядом на плаву. Ветра почти не было. Мгновенно все выскочили, поспешно собрали палатку, имущество, погрузили в лодку и стали ждать дальнейшего подъема воды. Однако подъем вскоре прекратился, но задул северо-западный ветер, перешедший в шторм, он-то и обусловил такой нагон воды в воронку фиорда.

Закончив обследование и возвращаясь обратно уже осенью, мы остановились в месте первой стоянки, в устье восточного рукава дельты Пясины. Здесь я решил сделать еще маршрут на север, к фиорду Хутуда, до южной части которого было не более 10 километров. Местность шла довольно ровная, и только в трех местах с запада на восток проходили каменные гряды секущих тел диабазов. Они, как более стойкие породы, лучше сохранились от разрушения выветриванием, выступая гребнями над поверхностью равнины.

И вот, осматривая одну из гряд, я увидел лежащего у ее подножия спящего человека. Отсюда до рыболовецкого Хутудинского участка было недалеко, и я подумал, что это, вероятно, рыбак шел с Хутуды в Рыбное и лег отдохнуть. Окликнул — молчит, позвал еще раз — то же самое. Подошел и вижу: лежит на спине, прислонив голову к камню, в позе спящего, мертвец. Бедняга, вероятно, шел зимой с одного участка на другой, его захватила пурга, он выбился из сил, прилег, да так и не встал. Положение тела на северной стороне гряды свидетельствует, что пурга дула с юга, а человек шел из Хутуды навстречу ей. Если бы было наоборот, то ветер дул бы ему в спину и помогал идти. Но почему же он не вернулся обратно? Вероятно, заблудился и потерял ориентировку.

В Норильск вернулись уже на барже, которую тянул пароход "Пясинец", шлюпку прицепили сзади на буксир. После моего доклада в Норильске я получил предложение расширить поиски полезных ископаемых, охватить обследованием шхеры Минина и побережье Харитона Лаптева на восток и провести в случае необходимости разведочные работы. Это был уже довольно большой объем исследований, невыполнимый на лодках. Для этих целей было решено построить в Игарке два парусно-моторных бота, обладающих мореходными качествами, но с осадкой, позволяющей проходить по Пясине и озеру Пясино до пристани Валек. Этому требованию могли удовлетворять суда водоизмещением около 30 тонн и осадкой не более 1,2 метра. К навигации суда были построены, одно мы назвали "Диорит", другое "Пигматит". На них поставили дизельные двигатели и топливные танки такой емкости, чтобы запас горючего позволял работать весь сезон, без дополнительной заправки.