Увлеченные своей работой, мы не заметили, как летело время. Наступил сентябрь, иногда шел снежок, но значительных морозов пока еще не было, так что мы не тревожились. Однако это спокойствие продолжалось недолго. Через неделю при северном ветре ударил крепкий мороз. Утром, выйдя из каюты на палубу, я увидел, что бухта, где мы ночевали, замерзла. Правда, лед был еще не толстый, пробивался шестом, но это было для нас серьезным предупреждением. Корпуса наших ботов деревянные, их может повредить даже сантиметровый лед на протяжении первой же сотни километров хода. Я пожалел, что не попросил в Игарке сделать обшивку носовой части ботов по ватерлинии хотя бы миллиметровым железом. Теперь надо было срочно уходить. Мы находились от Пясинского залива на расстоянии около сотни километров. Придется идти мористее, по кромке шхер, где волнение не даст образоваться сразу сплошному покрову, а будет только "блинчатый" лед.
За сутки мы добрались до Пясинского залива и выбрались на реку. Пароход "Пясинец" с баржей, нагруженной бочками с рыбой, ушел, ушли и катера, которые обычно зимуют на пристани Валек. Пополнив запас горючего, тронулись в Норильск и мы. Ночи уже темные, идти по реке было опасно, можно наскочить на мель. Приходилось отправляться в путь пораньше, с рассветом. На одной из таких стоянок, несколько выше устья реки Пуры, там, где Пясина образует большое широтное колено, я стал свидетелем переправы стада диких оленей через реку во время их осенней миграции с побережья на юг, к границе лесов.
Вышел я на палубу рано, когда все еще спали. Утро было пасмурное и тихое, на реке туман, сквозь который неясно вырисовывались очертания рядом стоящего "Диорита" и контуры берега. Мы стояли против большого лога, который широким устьем плавно подходил к воде, а вершиной далеко вдавался в тундру. По нему-то и стало спускаться к воде большое стадо оленей, голов 100. Летом на побережье олени разбиваются на мелкие группы по три — пять голов, а при кочевке сбиваются в большие стада, чтобы легче было уберечься от волков.
Первыми в воду вошли крупные рогачи-самцы, за ними олени помоложе, потом важенки с телятами. Все стадо переправлялось компактной массой легко и свободно, только лес рогов да широкие спины поднимались над водой. Проплыли мимо нас, не замечая, спокойно вышли на берег, отряхнулись и логом поднялись наверх в тундру. Зимовать они будут где-либо в предгорьях Среднесибирского плоскогорья. Плавают олени превосходно, не только голова, но и вся спина держится над водой. Этому помогает шерсть, волосы которой содержат пустоты, наполненные воздухом. Убитый олень на воде не тонет, а на его шкуре можно плыть. Я стоял неподвижно, не шевелясь, очарованный.
Через перекат, что был на истоке Пясины, своим ходом ботам пройти не удалось, не хватило мощности. Пришлось всем высаживаться на берег, браться за бечеву и общими усилиями людей и машин преодолевать перекат.
В Норильске, в Геологическом управлении, после моего доклада было принято решение продолжить работы дальше к востоку, а в шхерах Минина начать разведку. Весной, в начале мая, туда была доставлена самолетом разведочная группа А.Туманова. Я там наметил план работ и в начале июня на самолете ПО-2 с полярным летчиком Махоткиным возвращался в Норильск. Пришлось взлетать ночью, когда морозило, и снег под лыжами самолета не оседал. С собой мы взяли в качестве подарка 25-килограммовую нельму, но, увы, подняться с ней не смогли. Лыжи не отрывались от земли, несмотря на все усилия Махоткина. Пришлось свой драгоценный подарок оставить.
В следующий сезон полевых работ мы отплыли на ботах в конце июля, как только вскрылось озеро Пясино. Устье Пясины к этому времени очистилось ото льда, но в заливе был еще плавучий лед. Река Норилка служила акваторией для посадки гидросамолетов комбината. Боты уже готовились к отплытию, когда гидросамолет пошел на взлет. Но в момент отрыва от воды послышался громкий хлопок, появилось пламя около правого крыла, и моторы заглохли. Размышлять было некогда. Мы завели свои дизели, снялись и подошли к самолету. Пассажиры быстро перескочили к нам на бот, а другой бот подал буксир и отвел самолет к берегу. К счастью это была только вспышка из-за лопнувшей трубки бензопровода. Но все же мои сотрудники ходили в качестве "спасателей на водах" так как подоспели на помощь первыми, раньше других катеров
На место приплыли в первых числах августа. Туманов сообщил нам, что около него в проливах льды разъело, надо ждать вскрытия. Но мы все же решили пойти, тем более что носовую часть судов у ватерлинии зимой в Вальке обшили полуторамиллиметровым железом. В заливе льдов не встретили. В проливах он был рыхлый, ломаный, а у берегов чистая вода, так что пробираться все же можно было. По прибытии осмотрел работы и оставил Туманову в помощь "Диорит" с Фоминым для детальной съемки участка. Сам же на "Пегматите" пошел дальше на восток.