Таймдайвер

— Странный, должно быть, твой мир, если в нем не нужно постоянно носить с собой хотя бы кинжал. В нем что, нет места злу и все счастливы? Или вы просто разучились держать оружие в руках? Но я видел тебя в деле. Ты не похож на человека, никогда не прикасавшегося к мечу. Моя голова просто отказывается все это понимать.

— Нет, мой мир не счастливее твоего. Мечи в моем мире, действительно не носят. Но это не потому, что настолько доверяют друг другу. Скорее, даже, наоборот. Просто в моем мире люди научились делать оружие, которое убивает на большом расстоянии. Уже нет необходимости носить с собой постоянно тяжелый меч. Можно подождать свою жертву и с расстояния в несколько сот метров, а то и больше, спокойно убить ее, совершенно безопасно для себя.

— Ну и ну, — покачал головой Готфрид. — Знаешь, если бы я не был свидетелем всех тех странностей, что с тобой происходят, я бы ни за что тебе не поверил.

Сергей только усмехнулся в ответ:

— Я бы и сам себе не поверил, если бы не знал точно, что все так и есть.

Он остановил свой выбор на длинном, в меру тяжелом мече. Готфрид одобрительно кивнул. Меч лег в руку, как влитой. Сделав несколько махов выбранным оружием, Сергей остался им доволен. Меч был хорошо отцентрирован и отлично слушался своего владельца. Кожаные ножны с поясом нашлись тут же. Нацепив на себя все это, Сергей сделался даже как бы немного выше ростом. Как ни крути, а против природы не попрешь. Так уж мужчины устроены, что зачастую, чтобы почувствовать себя увереннее, им достаточно взять в руки меч или пистолет. И даже самый хилый представитель сильного пола тут же начинает ощущать себя Самсоном, раздирающим пасть льва. Скорее всего, первой человекообразной обезьяной, взявшей в руки палку, был именно самец. Да, дедушка Фрейд, очевидно, не так уж и не прав.

Время было еще предостаточно и Готфрид предложил Сергею прогуляться. Тот с радостью согласился, и они выбрались из шатра на свежий воздух. Лагерь уже давно ожил, и все вокруг заполнилось гомоном и звоном металла. Кто-то точил оружие, чинил одежду, кто-то упражнялся на мечах или палках, человек пять стояли поодаль у большого дерева и тренировались в стрельбе из лука. При приближении герцога с Сергеем воины прекращали на несколько секунд свои занятия чтобы поприветствовать Готфрида, и тут же снова принимались за свою работу или тренировку. Гардин отметил, что на лицах не было подобострастия или страха, а лишь уважение к старшему товарищу и командиру. То тут, то там разводились костры. Время медленно, но неминуемо приближалось к обеду.

Идя вдоль границы лагеря, Сергей удивился, не увидев постов. Интересно, подумал он, неужели Готфрид настолько беспечен, что не выставил охрану у лагеря? Он спросил об этом у герцога. Тот только усмехнулся и повел Сергея по одной из малоприметных тропинок, уходящих в чащу. Они успели сделать лишь несколько шагов, как перед Сергеем абсолютно бесшумно вырос воин, облаченный в кольчугу с мечом наизготовку. Как при таком количестве железа ему удавалось двигаться без единого звука, для Сергея так и осталось загадкой. Боковым зрением он увидел какое-то движение сзади себя и резко оглянулся. Там, преграждая путь к отступлению, стояли еще два воина в столь же грозном облачении. Увидев герцога, все солдаты поклонились ему и так же бесшумно, как и появились, исчезли в лесной чаще, не проронив при этом ни одного слова.

— Ну, что скажешь? — усмехнулся Готфрид.

— Да уж, — Сергей развел руками, — беру свои слова обратно.

Сделав круг вокруг лагеря, они медленно пошли в сторону палатки Готфрида. Еще издали оба увидели некоторое оживление в самом центре лагеря. Подойдя поближе, они разглядели, что десятка два воинов образовали просторный круг, в центре которого два солдата вели бой на длинных палках. В одном из соперников Сергей узнал Роланда. Второй — еще совсем молодой парнишка — был Гардину не знаком.

Поединок шел, явно, уже некоторое время. Одежда на противнике Роланда была измазана в грязи и в нескольких местах изорвана. Под левым глазом медленно наливался сочным фиолетовым цветом огромный синяк. В глазах юноши явственно читались злость и азарт. Двигался он рывками, часто меняя направление движения, и перекидывал палку из руки в руку. Роланд, в отличие от своего противника двигался плавно, почти плыл. Его оружие свободно свисало в опущенной правой руке. Глаза внимательно следили за движениями противника, ни на мгновение не выпуская того из поля зрения.