Тайфун придет из России

Метров десять оставалось до обрыва. Уже назревала лавина свинца, уже подались пальцы на спусковых крючках… И тут на судне, до которого было рукой подать, прогремел оглушительный взрыв! Взметнулось пламя, и вслед за первым – серия мелких взрывов. Это и отвлекло стрелков. Они занервничали, оторвались от прицелов, стали вертеть головами. Прозвучало лишь несколько выстрелов – отрывистых, разрозненных, так и не добравшихся до целей.

– Прыгаем! – проорал Глеб, не отпуская руку Маши.

Два тела в рваных гидрокостюмах оторвались от обрыва, пролетели по воздуху метра три и, болтая ногами, грохнулись в воду, поднимая тучу брызг. Автоматчики спохватились, пустились за ними вприпрыжку, уже подбегали к обрыву, чтобы хоть в воде достать этих «живчиков»…

Удар о воду потряс Машу, она практически потеряла сознание. Бесцельно водила ногами, ее мотало из стороны в сторону. Глеб снова схватил ее за руку, потащил на глубину. Быстрее! Погрузиться как можно глубже! Она очнулась, пустила пузыри и вытаращила глаза. Хорошенькое пробуждение… А люди, подбежавшие к обрыву, уже насыщали воду свинцом, швыряли в нее гранаты. Он слышал глухие разрывы над головой, ударные волны толкали их на дно, и весьма кстати. Маша уже пришла в себя, вырвала руку, мол, сама справлюсь. Они корчились на самом дне, лихорадочно осматриваясь. Расщелина в скале. А что еще остается? Глеб подался к ней упругими гребками, принялся втискиваться. Если это то, что он подумал, если здесь все испещрено ходами и колодцами, как на Тарханкуте…

Проход расширялся, Глеб ввинчивался в него, как болт в резьбу, Маша сжимала ему лодыжку. Не для того они выжили наверху, чтобы задохнуться здесь! Несколько метров кромешной темноты, мощный приступ клаустрофобии, помноженный на нехватку кислорода… И вдруг засеребрились стены, солнечный луч, многократно преломленный, прорезал толщи воды, и они всплыли, жадно глотая воздух, в сферическом низком гроте.

Здесь было необычайно красиво. Фигурные сталактиты стекали с потолка, создавая немыслимые по фантастичности узоры. Вода играла всеми цветами спектра, и казалось, что она такая и есть – вся цветная… Ну, что ж, он не ошибся.

– Ты в порядке?

– Вообще-то, нет, – призналась Маша. – Но знаешь, после того как нас не убили, не могу избавиться от глупой эйфории – а вдруг прорвемся?

– Обязательно прорвемся, – заверил Глеб. – Слышала взрывы? Мишка с Любой в нашу честь подорвали судно, теперь для Бутерса дорога с острова заказана. Осталось прикончить остальных, а его – поймать. В сущности, пустяк, если учитывать то, что мы уже натворили.

Они поднырнули и всплыли в соседнем «помещении» – таком же причудливом. Природа не скупилась, создавая из пещер «музей наскальной живописи». Глеб спешил, он различал глухие звуки пальбы – это могло означать лишь то, что где-то рядом Мишка с Любой ведут неравный бой. Еще один нырок, и всплыли в узком тоннеле. Серые стены устремлялись ввысь, а высоко над головой голубело небо. Грохот боя сделался отчетливее, отрывисто трещали выстрелы, рвались гранаты. Хреново становилось на душе. Они уже опаздывали. Плыли, обдирая о стены остатки «форменной» одежды, плыли вразмашку, уже задыхаясь, уже практически ничего не понимая… Выстрелы гремели, не смолкая, и вдруг их перекрыл истошный Мишкин вопль:

– Любаша, канай на хрен отсюда, мать твою!

Вереница взрывов, несмолкаемая пальба, а Мишка хохотал, ожесточенно выкрикивал:

– Да куда же вы лезете, падлы?! Откуда вас столько?! А ну, в очередь, не толкаться, доктор всех примет!

И вдруг рванула граната, и наступила тишина. Глеб почувствовал, что его сейчас вырвет. Не может быть! Рядом Маша глотала слезы, бормотала, что все это бред, этого не должно быть, это неправильно… А у раскуроченного судна, которого они не видели, уже кричали люди, уже топали по причалу, по трапу. Кто-то голосил, что все бессмысленно, «эта хрень сейчас утонет, нужно когти рвать!». С этой минуты все, что с ними было, стало незначительным; осталось лишь задание, которое хоть мытьем, хоть катаньем, но нужно выполнить. Голова работала только в этом направлении: выжившие наемники столпились либо на причале, либо обшаривают окрестности бухты, рядом с домом их быть не должно. Они должны успеть к дому первыми!

Глеб с Машей выплыли из грота, сместились влево, стали карабкаться вверх. У обрыва наткнулись на свежие трупы с остекленевшими глазами – собирались, видимо, обойти диверсантов с флангов, и попали под фланговый огонь. Забрали автоматы, сняли ремни с подсумками, набитыми снаряженными магазинами. Поползли дальше, прижимаясь к земле, обнимая кочки, и растворились в молодой пальмовой поросли, окружающей правое крыло здания. Двигатель вертолета уже не работал, машина сиротливо обреталась на вертолетной площадке с перебитым стабилизатором. Вплотную подобраться к зданию не успе– вали – параллельным курсом от моря валила толпа. Боевики бежали по веранде, топая бутсами, обозленные, матерящиеся, окровавленные. Двое или трое имели ярко выраженную кавказскую внешность. Опираясь на автоматы, ковыляли тяжелораненые.