Тагу. Рассказы и повести

— Так вот, если у тебя деньги на руках, то счастье само подошло к твоей двери: Караман продает свой дом. Удивляешься? Он хочет переселиться в Абхазию. Вчера получил письмо: умер брат его жены. Ты, наверно, слышал — это была богатая семья в Гудаутах. Так вот, жена покойного приглашает Карамана к себе, дескать, присмотри за хозяйством, ну и все такое… — Духанщик хихикнул. — А кому же оставит Караман свой дом? Вот и хочет продать. Дом я хвалить не буду, во всем районе не найдешь такого. Да ты и сам знаешь, что это за усадьба! Сад и виноградник стоят целого дома…

Гайоз хорошо знал и дом и усадьбу Карамана. О, если бы только у него хватило денег! Да где там! И он сказал с тоской в голосе:

— Да разве у меня хватит денег для покупки такого дома?

Но Коста перебил его:

— Если у тебя нет денег, то у кого же они есть?

— Сколько просишь? — прямо спросил Гайоз.

— Если сейчас выложишь деньги, за десять тысяч отдам, — холодно ответил Караман давно приготовленной фразой. — Я дом продаю, бичо, а не плетеную хату. И тебе с твоим положением не подобает жить в лачуге. Теперь ваше время… У твоих родителей даже белья на теле не было, и они не знали, что такое постель…

Эти слова задели Гайоза за живое, он решил непременно купить дом Карамана, даже если бы ему пришлось заложить все свое имущество. Да, по правде сказать, и цена была сходной. Гайоз велел жене накрыть стол у очага. Коста тут же составил "купчую". Позвали соседа, прочли "купчую" вслух. Сперва подписался Караман, затем Гайоз и свидетели.

Когда встали из-за стола, пришлось считать деньги. Не хватило семисот рублей. Гайоз попросил у соседа, и тот охотно одолжил. Еще бы, такой случай, как не выручить человека!

Караман без дальних слов сунул деньги за пазуху и направился к выходу.

— Когда мне можно перебираться? — спросил Гайоз.

— Если хочешь, этой же ночью, — мрачно ответил Караман. — Вещи у меня уже связаны, а переночевать я могу у Коста.

— Зачем же ночью? — возразил Гайоз. — Мой старый дом ведь не горит.

— Как знаешь, бичо, — сказал Караман и, не попрощавшись, вышел из ворот на дорогу.

Вода сошла, туман уже не был таким непроглядным, и обрадованный Караман возвращался домой большими шагами. Он словно помолодел. Коста с трудом поспевал за ним.

"Когда перебираться? — старый конокрад зло усмехнулся. — Никогда не переберешься ты в мой дом! Я умер бы от стыда, если бы это случилось. Смотри же, Квикви-ния!"

— Что ты там ворчишь, Караман?

Тот громко рассмеялся:

— Ты что, старый осел, думаешь, я отдам свой дом этому сыну раба? Не будет этого! Не прижиться голубю в ястребином гнезде!

На развилке Караман остановился, хлопнул Коста по плечу ладонью:

— Ну хватит, ступай… Смотри не угоди в канаву. До темноты приготовься. Бери с собой только ручную кладь — самое необходимое. Ночью придешь ко мне. Лошадь привяжи под мостом в зарослях ясеня… Все!..

К ночи снова поднялся ветер, но туч не разогнал. Черные и тяжелые, они опустились еще ниже к земле, цеплялись за верхушки деревьев, стлались по склонам гор. Казалось, небо раздулось, словно гигантский бурдюк.

Встретились во дворе Карамана. От духанщика несло водкой.

— Ты выпил, бичо? — строго спросил Караман. — Успел бы и потом нализаться.

Затянутый в архалук, в темноте он казался еще более сухим и широкоплечим. Снял с Коста маленький хурджин, перекинул его на руку, похвалил:

— Молодец! Когда идешь на "дело", лишний золотник груза погубить может. Ну, ступай в дом, а я лошадь поймаю…

Перепрыгнув через забор, Караман обнажил кинжал и с остервенением стал рубить виноградные лозы. Сталь свистела на ветру, лозы летели направо и налево. Покончив с виноградником, он схватил топор и стал рубить мандариновые и лимонные деревья, пока в саду не осталось ни одного дерева. Затем выпрямился, отер пот с лица рукавом, огляделся… Все! Вернувшись на двор, он быстрым шагом направился к стоявшей под навесом лошади и тихо позвал ее:

— Джогориа! — Лошадь приблизилась. — Коста, давай сюда седло! — Он повел лошадь к балкону, но духанщик не отзывался.

— Коста! — раздраженно крикнул Караман в темноту. — Слышишь, давай седло!.. Куда же девался этот сукин сын?

Караман отпустил лошадь, вошел в дом. Коста лежал на тахте в передней комнате и спал, положив голову на хурджин.

— Ах ты, ублюдок! — мысленно выругался Караман. — Да и может ли торговец быть настоящим мужчиной? — Он хотел поднять духанщика пинком ноги, но передумал: "Нет, для меня он лишнее бремя. С таким на серьезное дело нельзя идти. А ну его к черту!" — Он склонился над спящим, осторожно вытащил хурджин и положил под голову Коста подушку.

Стараясь не шуметь, Караман надел на себя оружие, накинул бурку, подхватил приготовленный ранее узел, перекрестился и неслышно, по-воровски, покинул дом. Во дворе оседлал коня, приторочил вещи, проверил — надежно ли. Огляделся. Кажется, все. Взял коня под уздцы, вывел на середину двора и тут его оставил. Затем кинулся под лестницу, нашарил там большую бутыль с керосином и обежал с ней вокруг дома… Бежал и плескал на стены. Бросив бутыль, чиркнул спичку и вскочил в седло.