Тачдаун

На мужчине дорогой черный костюм, прекрасно облегающий крепкую фигуру, белая шелковая рубашка, расстегнутая на две верхние пуговицы, и кожаные броги с W-образными швами на мысках. Он высокий, широкоплечий, с темными, растрепанными ветром волосами и добрыми карими глазами. Черная голливудская борода и укороченные виски, которые немного серебрит седина, добавляют его образу банкира с Уолл-стрит необходимую нотку бунтарства.

Когда Стивен поворачивается ко мне лицом, у меня возникает такое чувство, будто раньше я его уже видела.

– Хантер. – Он кивает головой в знак вежливого приветствия, и я выдаю ему заготовленную улыбочку, пристально вглядываясь в немолодое, но довольно привлекательное лицо.

– Мистер… – Я осекаюсь. Руби никогда не называет мне фамилию клиента, чтобы я не путалась при посторонних и сразу обращалась к нему по имени. – Стивен.

– Или просто Стив. – Он кладет руку мне на талию, и мы направляемся к настежь распахнутым парадным дверям. – В жизни ты выглядишь еще лучше, чем на фотографиях.

Я хмурю брови.

На каких фотографиях?

В фойе мы проходим мимо приветствующего нас швейцара который, выглядит так, будто вышел из сериала «Бриджертоны», пересекаем холл и входим в главный зал. Со второго этажа свешивается массивная хрустальная люстра, озаряющая гладкий мраморный пол. На стенах в тяжелых золоченых рамах висят картины, изображающие сцены исторических сражений. Из панорамного окна, расположенного напротив пустого каменного камина, открывается вид на залив Бискейн и сверкающий огнями горизонт ночного Майами. В воздухе витает смесь дорогих духов, дыма сигар и аппетитной еды. В углу струнное трио – две скрипки и виолончель, исполняет музыку Бетховена. Гостей пока немного, всего несколько не очень молодых пар, но вечер только начинается.

Официант с подносом шампанского предлагает мне бокал, и я с благодарностью его принимаю. По контракту мне разрешено выпить всего один бокал за вечер, что делает это мероприятие отстойным с первых же его минут.

Следующие два часа мы со Стивеном проводим в разговорах с его дружками и партнерами по бизнесу, которые прибывают один за другим, словно кто-то печатает их на 3D-принтере у входа. Потому что все они выглядят и ведут себя почти одинаково.

Как правило, это высокомерные немолодые мужчины в идеально сшитых дорогих костюмах, и их переделанные, обвешанные драгоценностями спутницы. Та самая господствующая элита, достигшая вершины пищевой цепочки, которая считает пластиковым мусором всех, кто находится за пределами их социального круга. Это читается буквально во всем: в их мимике и жестах, в осанке и походке, в картонных эмоциях и пафосном, фальшивом смехе.

Несмотря на всю мою внешнюю невозмутимость, внутри я напряжена, как натянутый лук. И дело вовсе не в кучке богатеньких ублюдков. Всему виной гребаная ладонь Стива, которая в какой-то момент опустилась гораздо ниже моей талии и с тех пор не поднимается ни на дюйм. А я даже не могу сделать ему замечание, потому что мы ни на секунду не остаемся наедине.

Кроме того, чем дольше я смотрю на Стивена, тем настойчивее становится ощущение дежавю. Я определенно его где-то видела. Но где?

– Почему ты так напряжена? – спрашивает он, когда впервые за вечер рядом с нами никого нет.

– Поднимите руку выше, и я расслаблюсь.

Стивен моментально выполняет мою просьбу, и смущенная улыбка задирает уголки его небольших губ. Я с облегчением выдыхаю и тут же морщусь.

– Простите. Это было не слишком вежливо.

– Нет, это ты меня прости, Хантер. Рядом с такой красивой девушкой очень легко потерять голову, а вместе с ней и контроль над своими руками. Этого больше не повторится. Даю слово.

Его слова звучат искренне.

Я киваю и чувствую, что действительно понемногу расслабляюсь.

– Если вы позволите мне второй бокал шампанского, то, так уж и быть, я не буду требовать с вас компенсацию морального вреда.

Стивен запрокидывает голову и смеется. Его смех такой настоящий и заразительный, что я не выдерживаю и присоединяюсь к нему.

– Хорошо, но только при одном условии.

Я настораживаюсь.

– При каком?

– Сначала ты должна что-нибудь съесть.

Его почти отцовская забота вызывает у меня неподдельную улыбку.

– Ладно. – Пожимаю плечами.

– Вот и чудненько! Наша кухарка Берта приготовила изумит… – Он осекается на полуслове и застывает с открытым ртом, глядя куда-то позади меня. – Сынок?

Я поворачиваюсь. И у меня перехватывает дыхание.

В нескольких шагах от нас стоит Чейз.

Глава 21. Чейз

– Могу я взглянуть на ваше приглашение? – обращается ко мне какой-то низкорослый пингвин в нелепом фраке, дежурящий у дверей главного входа нашего семейного дома.

Я впервые его вижу, но в этом нет ничего удивительного. Отец часто меняет персонал, а я в последний раз был здесь почти год назад, на День благодарения.